Уругуру - стр. 38

«Впрочем, – рассуждал я, – основные проблемы в путешествии, скорее всего, будут возникать в результате встреч с местными жителями, а не с насекомыми или животными». Поэтому основные приготовления тех дней были связаны с подготовкой к общению с аборигенами.

Я раскопал в интернете разговорник языка бамбара, который, наряду с французским, является одним из национальных языков Республики Мали. К моменту вылета я уже мог без труда произнести несколько базовых слов на данном наречии. Этого было достаточно для того, чтобы меня не убили в первые же несколько минут общения. Впрочем, проблема любого разговорника заключается в том, что вопрос-то задать вы сможете, а вот понять то, что слышите в ответ, нет.

Я также приобрёл штатив и пару объективов для своей зеркальной фотокамеры и дополнительно – маленькую потайную камеру, которой можно будет снимать туземцев без их ведома. Я не сомневался, что впоследствии этот аппарат непременно сослужит мне службу в самой что ни на есть критической ситуации. А портативная видеокамера с мощным аккумулятором на дистанционном управлении? Да разве я мог тогда предполагать, что этому устройству мы будем обязаны…

Но я обещал себе не забегать вперёд. В самый разгар этих волнующих приготовлений мне позвонила Амани, чему я неожиданно для себя ужасно обрадовался.

– Когда вы едете? – кротким голосом спросила она, не надеясь уже отговорить меня от путешествия.

– Вылетаю послезавтра.

– Я с вами.

– Конечно, я буду только счастлив, – совершенно искренне ответил я. – Я заеду за вами в Париж.

В этом был свой резон, так как в Париже мне нужно было встретиться ещё с одним человеком. Профессор Владимир Плунгин, специалист по африканским языкам, который когда-то очень помог мне в работе над диссертацией, порекомендовал мне грамотного французского исследователя, знатока истории и культуры Тропической Африки, профессора Оливье Лабесса, который, как предполагал Плунгин, согласится принять участие в моей экспедиции. Владимир переслал мне своё письмо Лабессу и его лаконичный ответ, из которого следовало, что профессор – как раз из тех людей, кто мне нужен. Достаточно молодой, он в свои тридцать шесть лет был уже опытным путешественником и, как и всякий полевой, а не кабинетный учёный, был лишён многих типичных для представителей науки комплексов. Я тотчас же позвонил Лабессу, проживающему в Реймсе, и предложил встретиться на будущей неделе.

Я прибыл в столицу Франции поздно вечером, но в аэропорту меня всё равно встречала Амани – грустная, потерянная.

– Это из-за меня погиб Чезаре, – жалобно сказала она, когда мы оставили мои многочисленные тюки в камере хранения и вышли к стоянке такси. – В жизни себе не прощу, что пустила его одного.