Уроки зависти - стр. 37
Почти всю большую гостиную кузнецовской квартиры занимал свадебный стол. Вид у него был уже не праздничный, а утренний, бестолковый, да и гости уже разошлись. Кроме лучших друзей – они-то и стояли сейчас там, на балконе, любуясь поцелуями счастливой парочки.
Люба отыскала на столе более-менее чистый бокал и доверху налила в него водки из чудом не опустошенной, хотя и откупоренной бутылки.
«Все равно сейчас домой, – подумала она. – Вот и выпью, и усну как убитая».
Слова «как убитая», впрочем, и без водки характеризовали ее состояние наилучшим образом.
– Это не водка, а только вода, – услышала Люба.
Как раз в этот момент она поднесла бокал ко рту. От неожиданности рука у нее дрогнула, и водка пролилась в другую руку, которую она успела подставить горсточкой.
– Почему вода? – удивленно спросила Люба.
– Я налил в эту бутылку воду для себя, потому что, к моему сожалению, не могу пить водку.
Разъяснения давал тот самый мужчина с благородной внешностью, которого только что увела обольщать Александра. Самой Сашки в комнате уже не было, а он стоял напротив через стол и смотрел на Любу с той приятной учтивостью, которую она с первого взгляда отметила в нем. Говорил он с акцентом, значит, и в его иностранном происхождении она тоже не ошиблась.
– Я не мог пить водку из-за моей нездоровой почки, – снова объяснил он. – Но не хотел, чтобы все обратили на это внимание. Потому что у вас это считают ненормально, если я не пью, и все этим интересуются. Я правильно понял?
– Может быть, – пожала плечами Люба. – Но вам-то что? Пусть считают что хотят.
– Но мне просто не хотелось отвлекать на себя внимание во время свадьбы и вызывать… как это? Недоразумение?
Люба быстро лизнула свою ладонь. В самом деле вода. Надо же, какой деликатный гражданин.
– Никакого недоразумения, – успокоила его она. – И недоумения тоже никакого. Не берите в голову.
– Что это значит? – с интересом спросил он. – Не надо наливать в голову водку?
Любе стало смешно, и она улыбнулась. Очень уж он был трогательный с этим живым интересом ко всякой ерунде и с открытой доброжелательностью во взгляде.
– Это значит, что не надо обращать ни на кого внимания, – объяснила она.
– Меня зовут Бернхард Менцель, – сказал он.
Люба не поняла, что здесь имя, а что фамилия. Или, может, у него два имени? У иностранцев вроде бы принято. Но уточнять она не стала. Не все ли равно?
Поневоле пришлось представиться и самой.
– Меня – Люба Маланина, – сказала она.
– Люба – это означает любовь? – спросил он.
– Ничего это не означает, – отрезала Люба.
– А мне сказали, что есть русское имя, которое означает любовь.