Уроки нежности - стр. 55
– Ламботт? – Передо мной появляются черные идеально начищенные туфли.
Только его сейчас не хватало… Я медленно поднимаюсь, чувствуя, как вспухла нижняя губа.
– Хорошо, что не по зубам, – бормочу я; голова идет кругом.
Сталкиваюсь с угрюмым взглядом Маунтбеттена. Он изучает меня, глаза холодные и проницательные. Тонкие губы сжаты в прямую линию, в острых чертах лица скрывается раздражение или даже презрение.
– Кто это сделал?
Несколько раз моргаю:
– Что?
– Кто кинул в тебя камень? – Он делает шаг вперед и аккуратно берет меня рукой за подбородок. – Надо приложить лед.
Пожимаю плечами, силясь спрятать слезы. Вчера в моей тарелке супа оказалась жаба. Громче всех смеялась троица Тиффани, Стефани и Софи… Сегодня утром кто-то поставил подножку, и я упала, сильно ударившись коленками. Ссадину скрыла под гольфами, но ходить больно. Ощущение, что эти девушки не могут мне простить того факта, что в первый день я шла по тропинке с чертовым Маунтбеттеном… Как посмела Маленькая стипендиатка стоять рядом с его величеством или даже дышать с ним одним воздухом! Если бы я знала, что пять минут пути до администрации обернутся такой травлей, я бы ни за что не вышла с ним во двор академии.
Его касание мягкое, теплое и до скрежета в зубах раздражающее. Мне не нужна его жалость!
– Я не знаю… Это неважно, у меня лекция. – Я делаю шаг назад, и его рука повисает в воздухе.
Он без спроса забирает у меня из рук камень с посланием и бегло пробегается взглядом по написанному:
– Это происходит часто?
Молчу, смотрю куда угодно, только не на него.
– Отвечай, – требует Уильям.
– Тебе какая разница? – зло выпаливаю я. – Не делай вид, что тебе есть до меня дело. Все ведь из-за тебя!
Уильям замирает и, прищурившись, спрашивает:
– О чем ты?
– Только не надо притворяться, что ничего не знаешь, – бросаю я с раздражением. – Не удивлюсь, если вы с дружками ведете какой-нибудь счет: кто сделает больнее этой глупой Ламботт, тот получит новую бутылочку шампанского «Дом Периньон»!
– Тебе наверняка от удара голову отшибло! – чуть не рявкает он.
– Передавай привет своему лучшему другу Шнайдеру и сообщи, что этот удар на все десять из десяти! – Не дожидаясь ответа, я забегаю в аудиторию.
Студенты провожают меня взглядами, я чувствую их назойливое любопытство. Прячу губу, прикусив ее, и хмурюсь от боли. У меня нет возможности прогулять лекцию. Я не могу позволить себе подобную блажь. Сажусь в первом ряду и собираюсь с мыслями. Всего три года. Три жалких года. Помни о своей цели, Селин.
У меня так болит голова, что я начинаю вникать в предмет примерно через пятнадцать минут после начала лекции. Мадам Башер, та самая, что делала замечания в библиотеке, – грузная женщина лет пятидесяти, – не замолкая распинается о важности образования и о том, как оно влияет на экономику стран.