Уроки нежности - стр. 41

Он засовывает руки в карманы и, кивая, произносит со всей серьезностью:

– Перьевую ручку, Ламботт.

Я все-таки не выдерживаю и поправляю:

– СЕ-ЛИН!

– Я же сказал, что в курсе, – отзывается он. – Жду тебя через три дня и без опозданий… Ламботт.

Уильям поворачивается, чтобы уйти, но у меня к нему последний вопрос.

– Стой, – хватаю я его за запястье.

Он медленно оборачивается и приподнимает бровь, как бы молча спрашивая: «Ты только что коснулась меня?» Я начинаю нервничать и резко отпускаю его руку:

– Прости.

– Не трать попусту мое время, – не особо учтиво отчитывает меня Уильям.

И я решаюсь:

– Почему ты согласился?

Простой вопрос, но отчего-то я готова провалиться сквозь землю. Алый румянец заливает мои щеки, я чувствую его опаляющий жар.

– Ты бы хотела, чтобы я отказался? – вопросом на вопрос отвечает он.

Я честно признаюсь:

– Нет.

Ведь если бы он отказался, то Джоан Мак-Тоули не просто бы не взяла меня на свой курс, вероятнее всего, я бы попала во все существующие черные списки академии. Эта мадам со скверным характером – мстительная, как очень многие, знающие о своем превосходстве.

– Тогда считай, что тебе повезло, – глядя мне в глаза, произносит Уильям и возобновляет шаг.

Боже, какая нелепость! Я смотрю, как он исчезает за поворотом кирпичного здания, и бью себя по лбу. Он всего лишь человек! Причем кровожадный! У него явные проблемы с агрессией, а еще он, возможно, виновен в убийстве. А ты будто пытаешься увидеть в нем человечность. Он претенциозный, самовлюбленный придурок, как и все они в этом дурацком элитном заведении. Качаю головой и опускаю взгляд в землю. Какая же ты дура, Селин. Дура вселенского масштаба.

И как только я собираюсь уйти как можно дальше от библиотеки, замечаю рядом с туфлей листок бумаги, сложенный квадратом. Я опускаюсь на корточки и беру его в руки. Он выглядит так, будто только что упал. На нем никаких следов грязи. Лист вырван из тетради в линейку. Раскрыв его, я пробегаю взглядом по словам, написанным смутно знакомым почерком: «Мне казалось, мы родственные души. Помнишь, мы думали, что наша связь нерушима? Никто никогда не понимал меня так, как ты. Но я была слишком слепа, отчаянно глуха и невозможно глупа. Какое разочарование… нелепое, дурацкое разочарование. Но я мстительная. Неприятный сюрприз? Я тебя уничтожу».

Это письмо… или записка? Ведь край листа оборван. Я силюсь вспомнить, где именно видела данный почерк. Красивый курсив, идеально выведен тонкой ручкой. Эти закорючки… жирные дуги над буквой «й»…

Люси. Осознание накрывает лавиной, вводит в оцепенение.