Уроки магии - стр. 13

За много миль от них зазвонил колокол. Мария никогда не бывала в соседней деревне, не видела кузницы, где ковали изделия из железа, и ничего не знала о полицейских, церковных старостах, сборщиках пошлин. Она не имела представления ни о врачах, применявших для лечения пиявок, живых червей и легкие лис, ни о медиках, презиравших народную медицину. Ханна верила в свой талант лекаря, перед каждым осмотром мыла руки чистой водой с хорошим мылом и редко теряла пациентов, за исключением безнадежных больных, для которых не существовало лекарств.

Ежегодно в марте Ханна варила черное мыло, сжигая ветки рябины и орешника, чтобы получить золу для приготовления щелока, используя масло, настоянное на лакрице, добавляя сушеную лаванду для удачи и розмарин для улучшения памяти. Жидкое мыло выливали из ковшей в деревянные формы, где оно затвердевало в бруски. Мария записала рецепт в свой гримуар – именно такое мыло чаще всего просили женщины в городке. Они говорили, что всякий раз, как пользуются им, становятся моложе. Если женщину что-то печалило, мыло смывало грусть, когда в дом приходила болезнь, она не передавалась другим – травы, входившие в состав мыла, побеждали лихорадку и озноб. Этот рецепт можно было дополнять ингредиентами по желанию пациента.

Омела – для тех, кто хочет иметь детей. Вербена – чтобы спастись от козней врагов. Семена черной горчицы – чтобы отогнать ночные кошмары. Сирень – для любви.

В тот год в деревню пришла хворь, сопровождавшаяся сильным кашлем, и люди испугались, что вновь поднимется волна эпидемии, как это случилось несколькими годами ранее, когда повсюду царила Черная смерть. Жизнь в маленьких городках остановилась: некому было хоронить мертвых, а скот жил в опустевших домах, без крыш, окон и дверей. Деревенские женщины перестали пользоваться услугами местного эскулапа, который нигде не учился, верил в кровопускание и для определения болезни и методов ее лечения применял камни. Ночью по тропинке, заросшей зеленым папоротником, женщины шли на прием к Ханне. Мир словно родился заново, и им казалось возможным все, даже спасение.