Размер шрифта
-
+

Уроки лирики. Анализ стихотворения - стр. 23

И не молился целый день

Русалка сделала свое черное дело. Он мог бы замолить любой грех, но если он больше не может молиться – вот что самое страшное для христианина. Но молитва больше не имеет для него никакой силы. Русалка, даже исчезнув, не оставляет его.

Перед собой с невольной думой

Все видел чудной девы тень

Если бы Пушкин хотел показать грехопадение монаха, то он привел бы живую деву к своему герою. Но у нас на глазах столкнулись два совершенно разных мира, две веры, которые и тогда и позднее сосуществовали рядом. Но вера, которая тысячелетия царила на славянских землях, на поверку оказалась значительно сильнее, чем краткая и насильно навязанная чужая вера. Русалка ведет свою игру, и он полностью ей подчиняется:

Глядит, кивает головою,

Целует издали, шутя,

Играет, плещется волною.

Но то, что для русалки только игра, для монаха страшнее гибели, потому что с ним будет покончено раз и навсегда.

А мы знаем, что в разных системах поцелуй, это еще знак магический, который может оживить человека, или убить его окончательно, заморозить его душу. Монах вырвался из мира, в котором провел всю свою жизнь, и дева без всяких усилий погубила его, он ушел к ней.

Заря прогнала тьму ночную,

Монаха не нашли нигде.

Он ушел в пучину неверия. А по колдовским поверьям, именно вода является тем переходным рубежом из одного мира в другой. Так и исчез еще один верный раб божий.

Глядит на старого монаха
И чешет влажные власы.
Святой монах дрожит со страха
И смотрит на ее красы.
Она манит его рукою,
Кивает быстро головой…
И вдруг – падучею звездою —
Под сонной скрылася волной.
Всю ночь не спал старик угрюмый
И не молился целый день —
Перед собой с невольной думой
Все видел чудной девы тень.
Дубравы вновь оделись тьмою;
Пошла по облакам луна,
И снова дева над водою
Сидит, прелестна и бледна.
Глядит, кивает головою,
Целует издали шутя,
Играет, плещется волною,
Хохочет, плачет, как дитя,
Зовет монаха, нежно стонет…
«Монах, монах! Ко мне, ко мне!..»
И вдруг в волнах прозрачных тонет;
И все в глубокой тишине.
На третий день отшельник страстный
Близ очарованных брегов
Сидел и девы ждал прекрасной,
А тень ложилась средь дубров…
Заря прогнала тьму ночную:
Монаха не нашли нигде,
И только бороду седую
Мальчишки видели в воде.

Но почему в 1819 году, в довольно благополучное для него время, поэт написал такое странное стихотворение? Он прекрасно знал русские сказки и былины – в них жила душа народа, и поэт догадывался о том, что она так и оставалась чаще всего языческой.

В стихотворении Лермонтова «Русалка» перед нами совсем иная картина. Оно, прежде всего о страшном одиночестве прекрасной девы. Там нет ни одной живой души, способной ею любоваться. Ее песня печальная долетает до берегов. И она поет о мертвом витязе на дне озера, но и он прибыл сюда из чужой стороны, и равнодушен к ней:

Страница 23