Урок седьмой: Опасность кровного наследия - стр. 24
– А почему тетки?
Веселый взгляд золотых глаз и терпеливое:
– Дэй, мы дроу. Дроу, понимаешь? Мы друг другу рожу чистим исключительно в ритуальных поединках и когда выходим из круга смерти, все претензии побежденных к победителям остаются там, и только там.
Не понимала и все же:
– Тогда чем твои тетки были недовольны?
– Папаша у меня все-таки немного гном. – Юрао просиял гордой улыбкой. – На каждое сражение ставилось условие, проигравшие обязаны были исполнять. Так что тетки были очень злые, о маме вообще молчу.
– Я ничего не поняла, – честно призналась партнеру.
Но продолжить разговор возможности уже не было – мы подошли к дому мастера Молеса, и гном, распахнув двери, отошел в сторону, пропуская нас вперед.
В гостиной уютного гномьего дома мы были первые, остальные еще не подошли. Указав на диванчик, сам Молес сел в кресло. Задумчиво насупился, пальцы нервно теребили конец бороды, глаза чуть прищурены. И я вдруг подумала, что почтенный господин Молес, вероятно, очень стар, хотя по виду не скажешь: ни в бороде, ни в волосах седины не видать.
– Что ж это делается? – задумчиво проговорил гном. – Это уж и на своих глядеть с опаской следует?
– Еще не выяснили ничего, – сурово сказал Юрао.
– Дукт, теперь вот мальчишка Томарсов, – продолжал мастер Молес, словно и не слышал слов дроу. – Ну допустим, свояка-то я подозревал – странностей много, но Ойвег Томарс… разве что нервный был да сегодня из дома не показывался, а так, почитай, нет в нем странностей… Ох и злые времена настали, госпожа Риате, лорд Найтес.
Я понимала опасения гнома, да и вообще жутко знать, что тот, кому доверяешь, может оказаться… как Дукт. А потому я молчать не стала:
– Почтенный господин мастер-ювелир Молес, – вежливость всегда должна быть, – возможно, вас успокоит информация о том, что в тело гнома иные сущности могут вселиться в одном случае – если гном утратит желание жить.
Серые, словно бусинки, глаза гнома внимательно посмотрели на меня, и я продолжила:
– Господин почтенный мастер Дукт потерял любимую госпожу Дукт, горевал очень, и мы подозреваем, что именно это позволило магам использовать его тело для вселения иной сущности.
Больше я ничего не могла сказать, но Молесу этого и не потребовалось. Старейшина общины выдохнул с заметным облегчением, улыбнулся, от чего вокруг глаз его проявились паутинки добрых морщинок, и уверенно сказал:
– Нет, Ойвег Томарс жизнь любит, а больше жизни – дочку старого Урса. И уж как он ее любит – на три работы устроился, только чтобы свадьба скорее. Старшие посмеиваются, говорят: «Ойве, тебе лишний час в сутках продать?» – Затем нахмурился и грозно сказал: – Видать… продали.