Урок нравственности. Роман - стр. 3
К сожалению через какое-то время дед заболел, и наши уроки стали совсем редки. Как-то он, уже ослабевший, заставил меня дословно выучить отрывок «Поэтому самая главная задача и мага тоже – точно поставить диагноз и выписать правильный рецепт, но, чтобы это сделать, надо знать, с кем ты борешься, знать имя силы, с которой ты борешься, и тут главная проблема – это именно знание имени. Поэтому, когда перечисляются разные демоны – мужского и женского пола, большие и маленькие, в конце говорится – «известно мне имя этого демона». Дальше идет текст, который не всегда можно однозначно интерпретировать, но понять, о чем идет речь, можно: «Про того, чье имя мне известно, разъяснили мне еще с семи дней творения с тем демоном, чье имя мне известно, понятно, что, делать; а если не разъяснили с семи дней творения, разъяснили мне в пояснительном письме, которое написал и разослал Наси Йеѓошуа бен Перахья».
Потом, много позже, я понял, что последняя история, которую мне рассказал дед перед смертью заканчивает ветхозаветную часть и начинает евангельскую. Вот эта история: Еврей появляется на свет с Великими Словами: Шема Исраэль, Адонай Элохейну, Адонай Эход! Слушай, Израиль! Господь Наш Бог, Бог наш Един! Кстати, в новом завете на вопрос о наиглавнейшей молитве господь именно эту молитву и прочитал (она продолжается далее – Возлюби Господа Всем Сердцем Своим… и т.д.). Еврей умирает с этой же молитвой. Когда римляне вешали евреев на крестах, то молитва была слышна с каждого креста. Мне вспомнился еще один рассказ деда, что сразу после войны раввин из Палестины приехал в Польшу в один из монастырей, где монахи прятали от Освенцима еврейских детей, детей партизан, расстрелянных, коммунистов. Все дети спали, и как ему было узнать – где же еврейские дети, которых надо забрать? И вскричал Раввин – «Шема Исраэль! Адонай Элохейну, Адонай Эход!» И сонные еврейские дети вскинулись к нему с криком «МАМЕЛЭ! Мама!»
Дедушка умер во сне. Вечером я попрощался с ним, еще живым, пожелал доброй ночи, а утром меня сразу отправили к соседям на время похорон, где мои школьные друзья заняли весь мой день и все мое внимание без остатка. Спустя какое-то время отец отдал мне дедушкину книгу в потертом кожаном переплете – Талмуд, и сказал, что эта книга теперь принадлежит мне. Конечно дедушка учил меня как обращаться с книгами. Теперь я со всеми необходимыми предосторожностями хранил и берег ее. В Талмуде между страницами я нашел завещание деда. Оно было написано не его рукой, видно он попросил кого-то написать его для меня коротко на русском языке, и продублировано уже его рукой древнееврейскими буквами на идиш.