Уродина. Книга первая. Возвращение блудного Брехта - стр. 2
– Волю! – главное не признавать вины.
– А с Суворовым чего подрался? Славы не поделил?
– Так он первый начал. Спорили о тактике, а он мне бумс в ухо. Пришлось вразумлять. Мы же помирились потом. А где он, тут должен быть? – Брехт огляделся, ища спрятавшегося за кустами Александра Васильевича.
– Знаешь какая обязанность на меня Господом возложена? – отмахнулся рукой от Суворова Иегудиил.
– Говорил уже. Нормально у меня с памятью. Ты, святой отец, славитель Бога, укрепляющий трудящихся для славы Божией и ходатайствующий о воздаянии им за их подвиги и труды, споспешник и наставник в работе, заступник в пути, помощник нуждающимся в чем-либо ради славы Божией.
– И что получается, чадо? Ты избил – обидел душу, которую я защищать обязан. Что с тобой делать мне? Советам моим ты не внемлешь и в Геенну Огненную отправить тебя прав у меня нет. Что мне делать? – Хорошо хоть руки Дед Мороз не заламывает, уж больно театрально бы получилось.
– Отправь меня на Землю…
– Ого! Точно этого хочешь?! И в какое же время? В двадцать первый век, в двадцатый, в девятнадцатый? Не могу. Везде тела уничтожены. Не бережёшь ты, чадо, тело, что тебе создатель вручил.
– Бог же всесилен?
– Я не бог.
– Ну, в восемнадцатый, по порядку получается.
– В восемнадцатый?! – архангел опять брови косматые свёл, но не грозно – задумчиво.
Улыбка, когда брови встали на место, появившаяся на челе бородатом Иегудиила, Брехту не понравилась.
– Эй, эй, ты чего задумал?! – вскинулся он.
– В восемнадцатый. Быть по сему. Удачи.
Если бы деньги, минуя промежуточную стадию, сразу превращались в головную боль и пустые бутылки, никто бы и не пил…
Трещала голова. Не болела. Болит не так. Именно трещала. Как вот если взять доску, чуть надпилить её, и через колено. Хрясь! И доска с треском разваливается на две половинки. Вот так трещала. В мозгах что-то с треском ломалось, рвалось. Иван Яковлевич хотел глаза открыть и осмотреться, но в последний момент передумал. Сначала решил проверить содержимое рвущихся и трещащих мозгов. Проверил. А там голый Васер. Нет ничего кроме треска. Брехт запаниковал и решил было глаза открыть, чтобы хоть какую информацию получить, куда это его Иегудиил запулил. И опять передумал. Попытался про три предыдущие жизни вспомнить. Сквозь треск вспомнилась молодость в СССР, потом так же отчётливо жизнь в тридцатых годах. Катя – Куй. Как там она, успела ли сбежать в Америку? Как там Блюхер младший? Светлов? Эх, может надо было проситься в себя же, но за несколько часов до перестрелки. Отсиделся бы в лесу несколько дней, а там война и его восьмая армия обрушила бы левый фланг гитлеровцев. Если и были у кого планы его грохнуть, то такой успех их бы похоронил.