Урочище смерти - стр. 27
Пошагал.
Только-только перевалило за полдень, солнце окончательно разогнало утреннюю прохладу, – тепло, но без удушливой летней жары. Олег считал, что май – лучшее время для работы. Земля везде полностью оттаяла, даже на северных склонах и в глухих оврагах, но зелень еще не поднялась в полный рост, не затянула места раскопок. Тепло, но орды насекомых-кровососов пока не вылетели на охоту. Хотя клещей и сейчас стоило опасаться. Но пока путь лежал по солнечным сухим местам, а кровососущие паразиты предпочитают таиться в тени.
Он шел по бывшей дороге. По мертвой дороге, по убитой, как выразился сегодня Кудрин в несколько ином смысле. Причем убили лесной проселок много десятилетий назад пассивным способом: просто перестали по нему ездить.
Некогда дорога-призрак соединяла Терновку с большим миром: давно исчезли, затянулись и заросли колеи, накатанные телегами, но как-то еще угадывалась выросшая на их месте несколько иная растительность, отличающаяся от окружавшего леса. С вертолета или же на спутниковых картах призраки дорог видны гораздо лучше, а шагая по земле, можно не заметить и не понять, что пересек некогда оживленный путь. Однако у Олега глаз был наметан на такие вещи.
Птица взлетела шумно и неожиданно, буквально из-под ног, в двух шагах. Олег даже не успел понять, рябчик это или вальдшнеп, солнце светило в глаза. Рефлекторно выстрелил вслед – и, разумеется, промахнулся. Главное достоинство ТОЗ-106 – компактность, но для быстрой стрельбы навскидку короткоствольная малышка решительно не годится, любую дичь надо выцеливать. А дроби в патроне двадцатого калибра не так уж много, чтобы надеяться зацепить шальной дробинкой.
В общем, не стоило сгоряча давить на спуск: и дичь не добыл, и оружие теперь придется чистить.
В лесу после выстрела воцарилась кладбищенская тишина. Хотя нет, не слишком точный образ – птицы охотно гнездятся на кладбищах и громко чирикают с утра до ночи, им нет дела до людских ритуалов, связанных с покойниками. Здесь же птичий хор замолк, напуганный выстрелом. Олег его не замечал, сознание отсекало привычный шумовой фон. Но едва пичуги замолчали, появилось подсознательное ощущение: что-то стало неправильным в окружающем мире.
Он передернул затвор, дослал новый патрон. После секундного размышления нагнулся за желтеющей на мху пластиковой гильзой, прибрал в карман. Вокруг ни единой приметы людского присутствия: ни выброшенной бутылки, ни прочего мусора, изобилующего в более посещаемых местах, – гильза казалась чуждой и неуместной. Вот и незачем начинать превращать лес в помойку.