Урочище смерти - стр. 10
Мертвец лежал на спине, глаза отрыты, зубы оскалены, мерзкое зрелище. Головач отвел луч фонаря в сторону, не на что тут любоваться.
Затем состоялись похороны – раскачали тело над обрывом и выпустили на счет «три!». Обошлись без надгробных слов, ненужная формальность. Головач посветил фонарем вниз, но смутно разглядел лишь кроны каких-то деревьев или кустов. Долетел до них мертвец или же застрял на склоне, в ежевичнике, не понять. Да и без разницы. Никто на эту крутизну не полезет ноги ломать… Дело сделано.
Разворачивая «бэху», Головач думал, что дальше никаких неприятностей ждать не приходится, лимит их выбран с запасом, с лихвой… Доберутся до Гдова, сдадут тачку родственнику Пупса, получат деньги, – и машина покатит в сторону прозрачной белорусской границы уже без них, а что с ней будет дальше, не колышет… Удачный рейс получился, хоть и не без проблем.
Эти благостные мысли стали ошибкой. Судьба не любит, когда кто-то радуется удачному делу до его завершения.
Для начала погасли фары. Головач дергал ручку, переключая с дальнего света на ближний, – все впустую. Вот вам и хваленое немецкое качество…
Судя по всему, сгорел предохранитель, и можно было бы поставить «жучок», но тыкаться вслепую, не зная схемы, – как раз до рассвета провозятся и острая нужда в фарах пропадет. В авторемонте все трое были «чайниками».
Вроде бы вполне логичная и понятная причина поломки, но Головачу вновь пришла дурацкая мысль: в «бэхе» обитает мелкая сущность, типа домового, только машинный… Если к нему с уважением – оставлять блюдечко молока (или машинного масла, учитывая специфику), то все будет тип-топ, никаких поломок в пути, проводи плановое ТО и катайся на здоровье. Ну а если разозлишь автомобильного жителя – беда, из автосервисов вылезать не будешь.
«Бред собачий», – вынес Головач приговор собственным мыслям.
Поехали с включенными «противотуманками». В их желтом рассеянном свете, стелящемся низенько, над самой дорогой, все казалось другим. Словно и не этими местами катили только что. Головач понимал умом, что дело в причудах освещения, но подсознание упрямо твердило: здесь они не проезжали.
У Пупса затрезвонил телефон. Резко, неожиданно, словно ножом по натянутым нервам. Головач аж дернулся, машина вильнула и едва-едва разминулась с росшей на обочине осинкой.
– Твою ж мать! – ругнулся он. – Почему не отключил?!
Отключать телефоны при таких вот поездках было железным правилом в их компании, – никто не должен отследить по локализации, куда они катаются. И опять раздолбай Пупс это правило нарушил, уже во второй раз.