Уроборос. Том 1 - стр. 13

Ираклий обратил внимание на дорогу, которая требовала капитального ремонта. Несколько веков назад, когда римская власть только пришла на эти земли, и потом, начиная с императора Траяна, были потрачены огромные средства для того, чтобы связать все концы гигантской империи дорогами, да и сейчас, когда Западную часть империи захватили варвары, ромейские императоры предавали первостепенное значение инфраструктуре. Каждый император тратил большую часть доходов государства на ремонт дорог, порты и акведуки. Но медленный упадок теперь виднелся во всем. С каждым годом все меньше тратилось денег на общественные строения, водопровод, бани, ипподромы и школы. Даже на самое необходимое, например, дороги, крепостные стены или канализацию средств часто не хватало. Константинопольские ученые и чиновники, закрывшиеся в безопасности неприступных стен и спрятавшиеся среди древних книг о римском величии, по прежнему были уверены, что в империи все отлично, однако это было совсем не так. Все больше людей, не видя перспектив, бросали жизнь в своих провинциях и ехали в столицу, стараясь там сделать карьеру. Константинополь богател и цвел, а империя чахнула. Так и эта дорога. Да, вероятно, это одна из лучших дорог в мире, проложена в стратегическом направлении, однако, даже она без ухода и поддержания состояния через несколько десятилетий превратится в легкое напоминание о прошедшем величии и мимолетной славе всех империй.

Армия вошла в привычный режим и довольно скоро достигла Анкиру, опорного пункта империи в центре Анатолии. Город не мог сравниться с мощью и процветанием Никомедии и Никеи, однако был в округе самым значительным центром. Большую часть его населения составляли семьи пастухов, работники императорской почты (такие же пастухи), чиновники (родственники пастухов), а так же торговцы, которые действовали на путях из Киликии и Трапезунда и на северо-запад, к столице. Армия здесь не задержалась, отдохнув пару дней и нанеся визит местному наместнику, Ираклий приказал двигаться дальше на восток, в сторону Севастии.

После Анкиры греческое население почти отсутствовало. Здесь, в глубинах Анатолии жили потомки пафлагонов и других народов, которые практически не подвергались эллинизации и власть на которыми всегда была во многом формальной. Они платили налоги, когда сборщики могли их заставить, и выставляли солдат в армию, когда константинопольские чиновники умудрялись собрать вождей племен. Здешние жители не представляли ни особой заботы, ни особых хлопот империи, они жили в параллельном мире, связь которого с имперским была формальной. Язык здешних жителей был не знаком почти всем солдатам, и, поскольку во внутренних провинциях зима была еще в своих правах и по ночам становилось довольно холодно, Ираклий старался быстрее пересечь эти земли, чтобы добраться до греческих или армянских земель. Солдаты тоже не особо горели желанием оставаться в пределах полудикого народа и не собирались оставаться здесь дольше, чем требовалось. Со временем, армия становилась все более слаженным и дисциплинированным организмом, больше не требовалось лично контролировать обустройство лагеря, его утренний сбор и вечерние учения.