Урановая вахта - стр. 29
Длинные и резкие тени ничуть не мешали ему держать верное направление. К тому же автоматика порой подавала корректирующий импульс на двигатель, когда он слишком уклонялся в сторону. По пути пришлось миновать несколько глубоких параллельных борозд, непроницаемо черных – в одной из них он и нашел обломок неведомой трубки с загадочным знаком. Кажется, такие ставились на древнееврейский зондах… Но Клим не был уверен, что знак совпадал до деталей, а с каталогом пока не успел толком поработать.
Скоро Солнце целиком осветит поверхность, и реголитовая взвесь нагреется до трехсот Кельвинов. Наверное, окажись тут воздух, можно было бы пару часов позагорать на «песочке», пока Солнце не спрячется за горизонтом.
– Клим, как ты? – очнулся Марсино.
– На полпути к датчику.
– Не разгоняйся там…
– О чем это ты? Парю как робомуха.
Геофизические датчики, сеть которых раскинулась по всему спутнику, приходилось порой заменять. Все-таки условия тут были довольно жесткими – и радиация, и перепад температур, и внутренние напряжения в спутнике, иногда сбивавшие настройку приборов так, что дистанционно наладить их не удавалось. Без этих маленьких, но умных штук всякая работа на Фобосе бы замерла, что бы ни думали об этом бог шахтных агрегатов Канетти и «даритель жизни» Чжанг. Именно по скорости прохождения сейсмического сигнала между датчиками и определяется, где возникла угроза стабильности Фобоса. Там, где порода достигает критического напряжения, следует немедля начать выработку урановой руды, то есть бурить шахту. Это по сути и было написано в контракте между правительством Марса и «Недрами».
Клим мог бы гордиться тем, что лично установил четыре из трехсот с лишним минеральных типов, обнаруженных на Фобосе. Все безводные и слоистые силикаты открыли задолго до него, лет четыреста назад. Простые окислы и железо-никелевые сплавы тоже составили когда-то предмет чьей-то гордости. Счастливчикам прошлого достались и чистые металлы с углеродом, а также кое-какая распространенная в космосе органика. Клим же твердо определил несколько редких разновидностей оливина – но похвастаться этим достижением мог разве что перед самим собой. Даже премию не дали.
Из-за края спутника показались модули одной из нескольких солнечных электростанций (круживших на более высокой орбите). Они тщетно пытались повысить температуру Марса во время зимних холодов. Эта станция была собрана еще не до конца, хотя обе солнечные батареи уже заняли свои позиции. Робот-сборщик монтировал на них оборудование, и его ионный двигатель время от времени поблескивал горячим пучком частиц. Через несколько дней гормональная программа сборки даст команду, и обе батареи сойдутся в одно целое, образовав колоссальный двухкилометровый энергоприемник.