Упырь - стр. 27
Главный бухгалтер не заставил себя ждать.
– Разобрался, – коротко доложил он, входя в кабинет.
– Кто?
– Аман.
Газават Саврасович сморщился как от удара. Хорошего мощного удара. И было, отчего переживать. Амана лично он рекомендовал на работу. Вытащил с гор подонка, привёз в Москву, отмыл, устроил так, как бы ему во веки веков не устроиться. И вот она, благодарность. Так подставить.
– Точно?
Хашиш возмущённо передёрнулся.
– Сам сознался. Дилаев подтвердил. Он видел.
– Видел? Почему не доложил?
– А вы бы стали стучать на своего товарища? Боевого друга?
Газават Саврасович опустил глаза. Этот камень в его огород. Заслужил. Теперь каждая сволочь может безнаказанно тыкать ему в глаза. Ничего, придёт время, разберёмся и с тобой. Третий директор у тебя, говоришь? А у меня будет второй бухгалтер.
– Что предлагаешь?
– Воровство – это предательство. А для предателей у нас один закон – смерть. Но здесь случай особый. Аман ваш друг, вам и решать его судьбу.
– У меня нет друзей среди предателей.
– Тогда я отдам приказ Дилаеву.
Хашиш вопросительно посмотрел на Газавата Саврасовича.
– Отдавай.
Хашиш двинулся к двери.
– Подождите, – вмешался Гость.
Хашиш остановился.
– Отдайте его мне, – сказал Гость.
– Что значит, отдать? – не понял Хашиш.
– Я возьму его с собой, и сам приведу приговор в исполнение.
– Вы нам не доверяете?
Гость поморщился.
– Доверяю. Конечно, доверяю. Но он залез в мой карман, поэтому именно я должен привести приговор в исполнение. По-моему, я имею на это право?
Хашиш посмотрел на Исламова.
Газават Саврасович опустил глаза.
Хашиш вздохнул.
– В каком виде вам его отдать?
– Свяжите ему руки, ноги и бросьте на заднее сидение машины. Больше ничего не надо. Груз уложен?
– Всё в порядке. Я лично проверил.
– Хорошо. Вам я доверяю. Сколько времени уйдёт у вас на проведение операции?
– Пять минут.
– Прекрасно. Через пять минут я выхожу.
Едва за Дурмановым закрылась дверь, Гость плеснул в рюмку виски, жадно выпил. Довольно потёр руки.
– Хорошо, – шелестел он, запихивая в рот большие куски буженины. – Очень хорошо.
Неясно было, к чему относились его слова. Газават Саврасович и не пытался понять. Он безмолвно сидел в кресле, не поднимая глаз. Ему было страшно. Страшно как никогда в жизни.
х х х
Машина у Гостя была неприметная: старенькая белая шестёрка. Он давно мог бы справить шестисотый, но занимаемая им должность не позволяла сделать столь опрометчивый поступок. Ничего, он не гордый. Его вполне устраивает такая машина. Лишь бы бегала. А вот за этим он следит. Движок работает как часики. Ещё ни разу не подвёл. И не подведёт. Баба любит ласку, а машина любит смазку. Гость не жалел личного времени на уход за верным другом. Зато он всегда был спокоен за рулём.