Упражнение в безумстве. Мысли о пьянстве - стр. 7

Косвенной виной погибели древлян послужил старый обычай славян, который можно условно назвать, как «пью на тя». В чем он заключался? За трапезным столом один из пирующих поднимал полную чарку вина и, указывая на кого-либо из заседающих, произносил: «Пью на тя!» – то есть пью за тебя, за твоё здоровье! Согласитесь, и в наше время не ответить взаимностью на такой тост считается верхом оскорбления. Произносивший заздравный тост самолично выпивал половину чарки, а другую половину обязан был выпить чествуемый [3,38].

«Ковши круговые, запенясь, шипят на тризне плачевной Олега…» – пишет А. С. Пушкин. Если историю диалога князя Владимира с мусульманскими посланниками не ставить под сомнение на достоверность, а признать выдержкой из серии прекрасных русских былей-сказаний, то вполне понятной становится позиция князя в свете славянского обычая: пир за одним столом со своей дружиной, с которой князь сражался в бою плечом к плечу, имел более глубокий смысл и значение, чем простое желание упиться «вусмерть». Обыкновение пить из одной чаши, пускать её по кругу стола означало единение, полное доверие друг другу. «Братание за тризным столом – подтверждение обета «один за всех, и все – за одного», «положить душу свою за други своя». Хотя это может быть только одной из версий по-настоящему происходивших событий, но она даёт мало-мальски вразумительные ответы на то, почему древляне, не будучи алкоголиками (как-то странно звучит даже), не отказались от хмельной чарки, а князь Владимир не принял мусульманства. Однако главный вопрос всё-таки остаётся на повестке: насколько много, в каком количестве и какой крепости принимали древнерусские люди хмельные напитки, чтобы их можно было признать злоупотребляющими алкоголем? Надеюсь, что следующая глава поможет читателю разобраться во всём этом.