Упраздненный театр. Стихотворения - стр. 13
Упорный атеист может сказать: «Что вы все говорите: совесть, совесть. Совесть – обостренное чувство справедливости, и больше ничего».
На самом деле – похоже, да не то. Человек может несправедливо поступить по ошибке. И тут у нас совесть не взрывается. Мы просто указываем ему на ошибку. Но когда мы чувствуем, что ошибка вызвана сознательным эгоизмом, у нас взрывается совесть. Более того, совесть у нас может взорваться и когда человек говорит правду. Но правда эта в данном случае так неуместна, так не ко времени, что она хуже всякой клеветы. И совесть взрывается.
Подозрительность – великий грех, признак болезни нашей совести. Вспомним Христа и Иуду. Не может быть, чтобы Христос при его Божественной проницательности не мог понять, что делалось в душе Иуды задолго до предательства. Но Христос отбрасывал всякое подозрение, до конца надеясь, что совесть Иуды победит и он не пойдет на предательство. Вот в чем тайна медлительности Христа.
Стремление иметь чистую совесть – нормальная духовная брезгливость нормального человека. Это стремление не расслабляет человека, потому что достижение ее требует больших волевых усилий по преодолению низменных страстей. А цивилизация, беспрерывно громоздя удобства быта, ослабляет волю человека, даже притупляет вкус к самой жизни. Стакан ключевой воды, выпитый пахарем, на минуту оторвавшимся от плуга, гораздо вкусней той же воды, которую мы достали из холодильника.
Я этим примером не выступаю против холодильников, а предостерегаю от опасности стремления к бесконечным удобствам. Эти стремления загромождают жизнь человека и отвлекают его от решения более важных нравственных задач.
Если только подумать, какие грандиозные средства так называемые передовые страны тратят на вооружение, тогда как в мире миллионы людей голодают, становится ясно, что у нас с совестью не все в порядке. Государства не верят друг другу, что можно по совести договориться между собой. Национальный эгоизм повсюду побеждает.
Не успели люди выйти в космос, как там появились государства со своими спутниками-шпионами. Тут как тут! Недаром Гейне сказал: заткни собаке пасть – она будет лаять задницей.
Все понимают, что нет любви к человечеству без любви к своему народу. Но не все понимают, что нет любви и жалости к своему народу без любви и жалости к другим народам.
Каждый народ, даже самый малый, вплетает в ковер человечества свой неповторимый узор. И только при сохранении всех узоров всех народов можно сказать, что Бог примет ковер человечества. И если ты разрушаешь на общем ковре человечества узор другого народа, ты тем самым делаешь неприемлемым для Бога узор твоего собственного народа. Бог не примет ковер человечества хотя бы с одним испорченным узором. Не по этой ли причине он до сих пор бракует нашу работу?