Управляя деньгами - стр. 27

      Катя сидела на спинке дивана и визжала. Точнее, повизгивала. Вроде зверь не нападал в данный момент. Можно было поберечь силы и связки, и не визжать в полную мощь. Но и расслабляться рано. Вдруг зверь где-то рядом? Вдруг он затаился под диваном и внезапно выпрыгнет? Катя подтянула к себе подушку, встряхнула её, проверяя и загородилась ей, как щитом, не забывая повизгивать. Цвет её лица говорил о том, что ей и правда страшно. Катя побледнела вполне искренне. Кто не знает, бледность нельзя сыграть. Даже если ты великая актриса, и то трудно. Катя актрисой не была. Катя была аферисткой. Притом, молодой еще. Еще жизни не видела толком. А тут этот зверь.

– Вова, ну сделай же что-нибудь!

– Я ничего делать не буду. Я никого не выпускал. Вон, Кулибин выпустил, пусть он и ловит.

Толик откуда-то с пола глухо отозвался:

– Я тоже не выпускал. Там щеколда сломалась, в клетке. Или сломали. Черт их знает, они под кайфом были.

– Они?! – Катя приготовилась визжать с новой силой.

Толик высунул голову из-за дивана.

– Успокойся! Машка не сбегала, только Макс.

– Как романтично! – Фыркнул Вова. – Макс сбежал от Маши. Глашу искать, видимо. Маша надоела.

– Вова, хватит. Поймай её лучше. – Катя чуть не плакала. – Или ты тоже боишься?

– Я не боюсь, я их не люблю, они противные. Брррр.

– Рыцарь ты, конечно. Нет слов.

– Поймал! – Радостно вскричал Толик, переползший от дивана к столу. – Нашел, точнее. Под столом сидит, глазами сверкает. Вова, дай что-нибудь.

– Что именно?

– Да любую посудину дай! Салатник вон тот дай. Быстрее. Пока он опять не смылся.

– Салатник-то тебе зачем? Салат из грызуна делать будешь?

– Накрою его, чтобы не убежал. Да быстрее.

– Придурок. Фу.

Мышь была поймана и засунута обратно в клетку, только тогда Катя согласилась спуститься с дивана. Испытывая огромное облегчение, почти счастье, она подбежала к Толяну, обняла его и расцеловала. «Спасибо-спасибо-спасибо-спасибо-спасибо!» Толян засмущался и исчез в своей лаборатории. Володя почувствовал острый укол ревности. Расклад нравился ему все меньше. И то, как Катя, не успев вернуться в Москву, рвалась сюда. Вместе побухать. Зачем? Могли бы и вдвоем посидеть, и выпить. И то, что она оказалась в лаборатории, пока он спал. И то, как она сожалеет, что Толян не летает с ними на моря. Это нравилось Вове всё меньше и меньше. У них уже было достаточно денег, чтобы просто пожить спокойной обычной жизнью, как все нормальные люди. Да и не лежала у него никогда душа к этому опасному бизнесу. Начиная с того, что им был необходим химик, а это лишний человек в таком тонком деле. И заканчивая тем, что Вова вообще был не экстремал. Его вполне устраивали подработки типа: взломай то-то и то-то. И денег ему хватало. Как он спокойно жил, пока не появилась Катя. А потом они нормально жили, пока Катя не загорелась этой страстью к чужим деньгам. Дескать, когда от много берут немножко, это не воровство, это просто дележка. Кажется, это было в какой-то книжке советского писателя. Катя была убеждена, что эти слова – истина. Что их надо написать огромными буквами. Где, она не знала. Но возможно, вписать в конституцию или в уголовный кодекс. В общем, Вова понял, что ему надоело не только ревновать Катю к товарищу. Ему в принципе надоело все это их большое дело. Вся эта кампания по разводу мини-олигархов перестала его радовать. Если вообще когда-то радовала. Надо поговорить с Катей. Вразумить её. Денег им хватит еще надолго, да и работать он не отказывается. Надо как-то начать разговор. Он пошел на все это ради неё, он её любит, он не хочет без неё. Значит, он должен её переубедить.