Управление мировоззрением. Подлинные и мнимые ценности русского народа - стр. 27
«Есть две ценности, имеющие преимущество перед другими, в отношении которых уже почти два тысячелетия между Церковью и расой, теологией и верой существует полная противоположность; две ценности, корни которых ведут к воле, и вокруг которых в Европе издавна ведется борьба за господствующее положение: любовь и честь. Обе стремятся к тому, чтобы считаться высшими ценностями: Церкви хотят – как это ни странно звучит – при помощи любви господствовать, нордические же европейцы хотели при помощи чести свободно жить или свободно и с честью умереть.
…почти все, что создало характер нашей расы, нашего народа и государства, это в первую очередь было понятие чести и неразрывно с ней связанная идея долга, порожденная сознанием внутренней свободы. А в тот момент, когда первенство получают любовь и сострадание (или если хотите – сострадания), в истории начинаются эпохи расового, народного и культурного упадка всех государств с соответствующей нордической ориентацией».
Альфред Розенберг «Миф XX века»
Сверхчеловек, совершенно свободный от совести, морали и прочих нравственных химер, способный на любые виды жестокости и насилия над представителями слабых народов, т. е. невинными, беззащитными людьми, только ради утверждения своего владычества над «неполноценными расами» – вот идеал национал-социализма. Не подлежит никакому сомнению, что этот идеал гитлеровского нацизма являлся полной противоположностью установкам традиционного консерватизма с его вселенской любовью ко всему божьему миру, но в первую очередь к людям, созданным по образу и подобию божьему. Остается только удивляться, на каком основании многие авторы работ по истории Третьего рейха приписывают национал-социализму консервативную природу. На самом деле это синтез самых передовых научно-философских идей того времени плюс явный, немного модернизированный дух либерального протестантизма, описанный Максом Вебером. Возможно, причисляя национал-социализм к консервативному лагерю, эти авторы имели в виду повышение роли государства в управлении рыночной экономикой страны, реализованное на практике руководством Третьего рейха. Но и тут Гитлер не был оригинален – в то же самое время, за океаном, президент Рузвельт был занят точно тем же делом – проведением кейнсианской революции, которая также значительно усилила роль государства в свободной рыночной экономике самой либеральной страны мира – США.
Расовая дискриминация, сегрегация также не были изобретениями гитлеровского режима – эти явления давным-давно цвели пышным цветом в тех же либеральных США, где права человека, включая право на жизнь, определялись цветом кожи. Нацистская Германия отличалась от США в этом смысле только одним – национал-социалисты при признании или отказе конкретному человеку в его праве на жизнь в качестве решающего антропологического признака использовали не цвет кожи, а форму носа. Более того, знаменитые Нюрнбергские расовые законы «Закон о гражданстве Рейха» и «Закон об охране германской крови и германской чести», также не были открытиями Гитлера, а появились в Германии на базе уже имевшихся аналогичных законов в США, запрещавших межрасовые браки и бесперебойно действовавших там уже добрую сотню лет.