Уполномочен завершить, или Полицейские будни - стр. 35

– Макс, – заорал я во все горло, – сзади!

Сержант среагировал молниеносно. Он отскочил в сторону не оборачиваясь, чем возможно, спас себе жизнь. Молоток лишь скользнул по его плечу, и ударившись об пол, отлетел в сторону. В ту же секунду, сержант со всей силы врезал кулаком в лицо противника, и тот глухо хрюкнув, кулем свалился на пол, пуская носом красные пузыри. Макс тихо выругавшись, выхватил наручники, и заломив руки Дягилева за спину, защелкнул «браслеты» на запястьях.

Я вернулся к своей цели. С силой надавив на мокрую тряпку, несколько раз провел ею по лицу Антонины Ивановны.

Когда она выпрямилась, мы с Максом переглянулись. Глаза моего стажёра вылезли из орбит.

– Что это? – Ошеломленно прохрипел он, выпрямляясь, и выпуская из рук поверженного и распластавшегося на полу Василия.

Лицо старухи кардинально преобразилось. На нем не осталось морщин. Сошли и пигментные пятна, и родинки. Тонкие сухие губы превратились в пухлый розовый бантик, а нос из горбатого превратился в аккуратный курносый пятачок. Перед нами стояла, пусть и не сияющая чистотой, но вполне симпатичная молодая женщина.

– Ну и ну! – Только и сумел произнести Макс, непроизвольно потирая ушибленное плечо. – Кто это?

– Антонина Ивановна Дягилева. – Представил я красотку, пышущую ненавистью и гневом. На полу застонал Василий. Я перевел на него взгляд – перекошенное лицо, вытаращенные глаза, дрожащий подбородок, по которому стекали кровавые ручейки. Казалось он вот-вот начнет плакать. Я хмыкнул. Макс причмокнул губами, закрывая рот, и обретая былую уверенность. Он возвышался над Дягилевым, и казался огромной горой, против скрючившегося у него в ногах Василия.

Я кивнул в его сторону, и Макс, приняв, мой знак, как повод к действию, одним махом поднял того с пола и усадил на стул. «Сынок» плюхнулся с каким-то мерзким квакающим звуком. По щекам его текли слезы.

– Надо бы и этого гаврика умыть. – Проговорил я. – Не ровен час, и он изменит свое обличье.

– Как сказочна жаба! – Прохрипел Макс и потянулся за тряпкой.

Я перекинул ему бутылку, и Григорьев вылил на голову Дягилева все до последней капли, а затем быстро заелозил тряпкой по физиономии химика. Грим сошел как змеиная кожа. Перед нами сидел, изменившийся до неузнаваемости человек, один в один похожий на снимок, который прислали нам коллеги из Назаровки.

– Вот так-то лучше! – Радостно потер я руки, воздавая про себя хвалу Женьке: «Этот жук оказался прав! На все сто процентов, прав! Ладно с ним мы потолкуем позже – сейчас надо вызывать оперативников!

Я потянулся к телефону и коротко объяснился с Нестеровым