Уничтоженная вероятность (Циклопы) - стр. 49

Немая сцена продолжалась три секунды. Бармен глядел на Борю с задумчивостью сфинкса. Народ соображал – какое еще новомодное пойло всем на халяву подвалило?

Потом случилась неожиданность: из под мышки Карповой выскочила лысая собачка. Сбив три пивных бокала, промчалась по ближайшему от бара столику…

Погруженный в мысли о формате Завьялов очнулся от грохота и почему-то представил, как выглядела бы эта сцена в замедленной киносъемке. По столу и спинкам диванов летит ушастый собачий недомерок – мохнатые «локаторы» трепещут и развеваются, хвост напряжен, словно волосатое копье. На собачонке плюшевая юбочка и футболка с бисером. Напоминая цирковую обезьянку, она ловко летит вперед, как будто вместо когтей на ее лапах пальцы.

Бокалы рушатся. Облитые пивом мужики разевают рты и матерятся, Карпова распахивает карие глаза…

Банда в шоке: лысое ничтожество врезается в Завьялова и роняет его на пол.

В ложу, на крики и грохот, просовывается рожа бодигарда Карповой.

На полу барахтается Борис-Завянь, по его груди скачет червячок на лапках. Лижет в нос, в лицо, повизгивает, кажется, описаться от радости готов.

Тело-Кеша пораженно бормочет:

– Жюли… Жюли… Это – ТЫ?!

Лишается сознания.

– Копец, ребята, – говорит Косой. – Ушастая чувырла нам Борика угробила.

* * *

– Это моя собака! – на весь цоколь возмущалась Карпова, пытаясь стащить четвероногую Жюли с груди тела-Кеши в обмороке. – Жозефина! Ко мне! Отцепись от этого урода!

Жозефина сидела на носителе родного мужа, как на последнем в мире куске мяса.

Лишь только Карпова протягивала руку, бросалась с лаем, пыталась тяпнуть пальцы.

– Зой, она взбесилась, – уравновешенно предположила шатенка-Цирцея.

– Отстань, Сабина! – чуть не расплакалась хозяйка зубастого червячка. – Жози, Жози, иди ко мне хорошая…

Каприз судьбы: Жюли забросило в Жози.

Зоя глядела на разлегшееся на полу тело, как домохозяйка на протухшую камбалу. Если бы не бдительное присутствие банды, наверняка лягнула бы разок.

Наследник зубоврачебной практики Макс Воробьев пытался добраться до пульса друга и убедиться, что тот инфаркт не заработал. Зубастая Жози тому препятствовала.

– Да убери ты на хер свою шавку!! – зарычал обеспокоенный Колян. – Боря сегодня грудью о руль саданулся, а она здесь скачет, как по матрасу!

Невесомая Жюли-Жози пружинисто подскакивала, Косой всерьез переживал за ребра.

Завьялов встал на колени перед своим телом и остервеневшей собачонкой. Представил, в каком кошмаре очутилась путешественница Жюли, когда ее занесло в собаку. Все происходящее сейчас в «Ладье» не соответствует кино-формату, все вообще – н е т а к.