Уничтожение - стр. 39
– Скотт, мать твою, ты что, спишь на посту? Совсем страх и совесть потерял, салага… Господи Иисусе!
Он попытался слабо улыбнуться:
– Старшина, я…
– Молчи, Фил, молчи, – побледневший Васкес начал что-то быстро говорить в рацию. – Не отключайся, сейчас тебе помогут…
Рэй Гивен, младший лейтенант, пилот. 7202
Бродивший по ангарной палубе Рэй начал все сильнее ощущать собственную ненужность и бесполезность.
Его самолет смыло в океан, его лучшего друга практически пополам разрезало упавшей балкой, всем вокруг заправляли механики, коллег-пилотов видно не было…
В конце концов Гивен отчаялся найти себе применение и, усевшись на отломанное шасси, принялся рассматривать царившую рядом суету.
Инженеры, уверенно манипулируя различными инструментами, перемещали, разбирали и чинили поврежденные летательные аппараты. Было ясно, что это занятие отнимет у них не один день и даже не одну неделю, но фронт работ постепенно уменьшался, а общая картина уже не выглядела такой пугающей, как раньше.
Он надеялся, что оставшиеся на корабле стальные птицы рано или поздно снова поднимутся в небо. По крайней мере некоторые из них.
– Небо…
Увиденная картина не давала пилоту покоя больше, чем собственная неприкаянность. Два солнца, одновременно висевшие на небосклоне, свидетельствовали только об одном – корабль находился в абсолютно чужом мире.
Эта мысль казалась бредом, но не могли же сотни людей бредить одновременно?
Новость гуляла по палубам, достигая даже тех отсеков, обитатели которых обычно неделями не видели солнечного света. Новость находила все новые подтверждения. Буквально пару часов назад кто-то случайно наткнулся на обгоревшую журналистку – та зачем-то вышла на верхнюю палубу, температура которой в данный момент превышала отметку в триста градусов по Цельсию. Дурочку вроде как откачали, но видевший ее техник считал что бедняга сразу после спасения захочет вернуться обратно в могилу.
– Дико это все.
Рэй попробовал оценить ущерб, полученный авианосцем во время Инцидента, но быстро запутался.
Судя по разговорам, катастрофа затронула практически каждого.
Те, кто во время случившегося катаклизма находился на палубе, почти в полном составе оказались смыты за борт – спасся только журналист, зацепившийся ремнем своей камеры за какой-то выступ и благодаря этому сумевший остаться на корабле. У десантников что-то взорвалось, положив не меньше пары отделений. На камбузе творилось такое, что не хотелось обсуждать в принципе. Здесь, среди нагромождений самолетов и прочей техники, людям досталось еще больше. Все подряд считали ушибы, ожоги, переломы и мертвых друзей.