Унесенные блогосферой - стр. 28

– Деньги, – крикнул я в ответ.

– В посудной лавке гуляет…

– Слон.

– Тетя, достань…

– Воробушка.

– Все верно! Мы говорим на языке метафор, потому что не все в этой жизни можно и нужно выражать прямо. Странички наших убитых – это тоже своего рода метафоры. Вернее, метафора.

– Метафора?

– Ну да. Одна метафора. Потому что все написанное тут – это метафора одной-единственной мысли.

Поверить в то, что под этим неисчислимым количеством слов и картинок скрывается только одна мысль, было довольно сложно. Я еще раз обратился к стене Светланы Романихиной, прокрутил страницу вверх и вниз, заглянул в глаза няшам на безоблачных курортах и, кажется, понял, о чем говорит Виктория. Я встал со своего кресла и переместился на высокий барный стул на кухне. Тетка заменила обыкновенный стол на барный, поэтому и стулья к столу полагались соответствующие. Сама Вика вообще ела стоя, утверждая, что так пища усваивается лучше и не откладывается в ненужных местах.

– Ты считаешь, они транслировали мысль «мы идиоты, у нас ужасный вкус»? – рискнул предположить я.

– Нет. Это твоя мысль. Ты основываешься на собственной оценке написанного. А теперь встань на их точку зрения.

– Ну, по их версии, должно быть наоборот: «мы крутые», «мы классные».

– Теплее!

– «Вам всем до нас как до Луны, только дороже встанет»?

– Отлично. Уже горячо!

Однако, как ни подбадривала меня Вика, дальше этого я не продвинулся, и ей пришлось раскрывать метафору самой:

– Эти записи, дорогой мой, демонстрируют одну простую идею: «Мы – идеальные». Обрати внимание, в семье есть маленький ребенок, но мы видим его присутствие только на некоторых фотографиях, и все они совершенно особого типа. Обычно молодые мамы вступают в группы вроде «Лучшая в мире мамочка» или «Носики-курносики», обмениваются там рецептами овсяных каш или обсуждают особенности протекания запоров в разных детских возрастах или веселые случаи из жизни чада. Зависит от интеллекта и характера самой мамы, но смысл один. Здесь же ничего подобного мы не видим. Бытовая сторона материнства исключена из структуры этих страниц. Если ты посмотришь внимательнее, то поймешь, что ребенок в зрительном ряду выполняет ту же функцию, что фата или лимузин на свадебных фотографиях. Он должен быть. Без него картинка рушится, поэтому он есть.

Сказанное Викой звучало абсурдно, но я действительно не обратил внимания на наличие в семье ребенка.

Пока Виктория наливала чай, я сходил за ноутбуком.

– А почему убийца не тронул ребенка? – спросил я, убедившись, что фотографии с ребенком на страничках Романихиных действительно были, а значит, и ребенок у них имелся.