Унесенная скандинавским ветром - стр. 8
– Простите, Вера Андреевна, на уступки пойти не могу. Ваши дети устроили безобразие – родители должны явиться.
– Но у них и отец есть…
– Бросьте, Вера Андреевна. Вашему Ерохину я уже звонила. Мертвый номер. Вы, конечно, можете не являться, но, если мне придется отчислить ваших дочерей, не обессудьте. Думаю, вы не станете доводить до крайностей. Вопреки слухам я вас знаю давно и в эти глупости не верю. Вы хорошая, положительная женщина, – она вздохнула. – Как и многие в нашем городе. Никуда, Вера Андреевна, нам с вами от этого не деться – мужчины здесь будут вертеть нами как захотят. Но это дела семейные или рабочие. Материнский же долг у нас должен оставаться на первом месте. Так что жду сегодня вас и Анастасию Ерохину к пяти часам.
– Хорошо, Аделаида Марковна, я приеду. До встречи.
Я положила трубку и развернулась к непосредственному начальнику:
– Рустам Николаевич, отпустите меня сегодня на часик пораньше? Меня снова в школу вызывают, надо успеть к пяти…
Обольщевский повернул голову, но его глаза с легким косоглазием так и не состыковались на моем лице.
– Радость моя, конечно, отпущу! Бесихвостов тоже не будет возражать! А еще пожалеет, и велит премию тебе выдать, – он произнес это настолько елейным тоном, что дальше мог бы не продолжать, мысль была ясна. Поспешила я. – Если хочешь лишиться этого места, конечно, иди! Но я тебя прикрывать не стану! Верочка, скажи честно, ты решила меня добить этим утром, и плюс к чертовым пертурбациям, к снегу на дорогах, из-за которого я сегодня чуть не влетел в чей-то гелик, решила добить и довести до инфаркта?! Звони своему бывшему, пусть сходит в школу в кои-то веки! А сама сегодня и минимум весь месяц по струнке ходи! У нас сейчас с тобой проверка за проверкой пойдет! А ты пораньше с работы?! Совсем, баба, ума лишилась?!
Он покраснел, побагровел, покрылся пеленой пота и тяжело задышал. Черт. Как бы не было противно, а ведь он прав. Что же мне делать? Набрать Аделаиде Марковне и извиниться, просить прийти в другое время? Нет, она ждать не будет. Позвонить Ерохину? Как же! Он никогда мне не помогал и девочки его мои не интересовали, с чего бы сейчас чему-то измениться? Че-е-ерт.
Развернулась обратно к своему монитору. Взгляд зацепил фотографию яхты у меня на стене. Белая яхта была сфотографирована в одном из знаменитых фьордов близ Норвегии. Это очень старое фото, ему уже лет десять. Да… точно десять лет. Оно порвалась с одного конца, я нашла в сети туториал и запаяла его в пластик. Обычный пакет и утюг. Это хорошее воспоминание. Согне-фьорд, один из тысячи норвежских фьордов, и один из самых красивых. Второй по величине в мире, его длина двести четыре или двести пять километров – половина пути от нашего Липецка до Москвы. Потрясающая долина и горы, которые отражаются в зеркальной поверхности воды. Этот фьорд начал образовываться более двух с половиной миллионов лет назад. Как же я хотела там побывать и все увидеть собственным глазами! Надо же, когда-то у меня был шанс. Даже билет, который висит дома, в моей комнате на стене, точно так же запаянный в пластик. Мама говорила, что я зря не поехала тогда. А я не могла! Как? При всем желании, у меня бы это не получилось.