Унэлдок - стр. 16

Савельева жилось и работалось так же спокойно, да ещё мяса они ели не в пример поболе всех прочих «белых».

**

– Так ты фермер? – спросила «утопленница» и перевернулась на бок, подперев голову рукой.

– Фермер господин жар Бандурин, – Славка постепенно втягивался в разговор. – А я так… чернорабочий.

Вдруг он подумал, что откровенное дружелюбие «русалки» может быть вызвано тем, что она до сих пор не поняла, с кем имеет дело. И хотя его запястье с белым браслетом не заметить было трудно, он, чтобы уже окончательно поставить все точки над «ё», поднял правую руку и вяло помахал ею:

– Я… вот…

На «русалку» его откровение не произвело совершенно никакого впечатления.

– Да вижу я, что ты «вот», – она тоже подняла руку и, передразнивая Славку, несколько раз качнула ею из стороны в сторону, заставив золотую молнию судорожно метаться по своему запястью. – А я вот…

Славка вновь потупил взор.

– Да ладно тебе, – хмыкнула она. – Думаешь, я «бинтов» никогда не видела? Нашёл чем удивить. Урождённый или люстрант?

Говорить на эту тему Славка не хотел, но и промолчать несмел.

– Отца посмертно обвинили, а мня прицепом… – хмуро ответил он, надеясь, что «русалка» поймёт его состояние и не будет развивать тему.

– Посмертно? – протянула она. – А у меня мама умерла два года назад.

– Моя умерла, когда мне было четыре, – на автомате парировал он.

И тут же пришла мысль, что их разговор превратился в глупую игру, в которой играющие меряются своими бедами. Славка ничем таким мериться не хотел, хотя в этом противостоянии у него было неоспоримое и подавляющее преимущество – «золотые», у которых всего было в переизбытке, вчистую проигрывали «белым» по части несчастий!

Он смущённо замолк.

И всё-таки этот разговор немного успокоил его. Главное, в чём он смог убедиться, «золотой» девчонке его статус был совершенно безразличен. Обычно на «белых» реагируют куда как выразительней…

**

Как-то он бегал смотреть, как выселяли семью люстранта Попова, который оклеветал почтенных сударей: Дениса жар Гаврилова – хозяина торговой сети «Полюшко», где сам Попов работал на должности заведующего складом, и деревопромышленника Степана жар Лескова-Дёмина.

Истории, придуманные этим псевдоборцом за справедливость, были настолько идиотскими, что только такой же идиот мог в них поверить. И ладно бы неугомонный конспиролог просто трепал языком о своих болезненных фантазиях, но ему хватило ума написать обо всём в газету. А когда из редакции пришёл ответ: «По данным вопросам обращайтесь в суд», то он не придумал ничего лучшего, чем так и поступить.