Un'estranea/Чужая - стр. 7
– Кто-то фанат Библии? – поинтересовалась Маша.
– Габриэль – мой дедушка, твой прадедушка был очень набожным. Он был ярым католиком. Малышкой, я постоянно заставала его за молитвой.
– А бабушка тоже религиозна?
– Нет, она скорее стервозна, – закатив глаза, вздохнула Аллегра.
Аллегра общалась с людьми легко, к любому знала подход. Она собирала вокруг себя свиту. Многие пользовались её добротой и позже обрывали связи с ней. Люди разочаровывали её, и всё же она продолжала замечать в них положительные качества. Аллегра была оптимисткой, но с приличной долей скепсиса взирала на мир. Маша не привыкла к такому непринуждённому тону, она всегда вела себя скованно даже с близкими.
– Хуже неё только отец, – как заговорщица подмигнула тётушка.
– А каким был дедушка Бартоломео? – спросила Маша и робко улыбнулась.
Однажды она встречалась с Бартоломео Спинелли. Маша запомнила его строгий голос, который произносил итальянские фразы. Девочка не понимала смысла незнакомых слов, однако воспринимала интонацию. Запомнились его сильные руки и улыбка, прятавшаяся в белоснежных усах.
– Ты очень на него похожа, – промолвила Аллегра. – Внешне.
Племянница ещё не успела проявить себя, но Аллегра полагала, что помимо сходства обликов обнаружит ещё и сходство характеров.
– Правда, и чем же?
– С виду многим. Те же проницательные, выхватывающие самую суть, глаза; цвет волос и даже профиль. Он был очень строгим, сдержанным, презирал слабость и лень. Я немного побаивалась его, хотя он редко повышал голос, – Аллегра задумчиво смотрела вдаль, воскрешая в памяти образ отца. – Его настроение читалось по взгляду.
Мария очень хотела встретиться с дедом. Его незримый дух витал в этом доме, всюду чувствовалось влияние Бартоломео. Дизайн он разрабатывал сам, изредка советуясь с супругой. Над лестницей, что вела к спальням, висел парадный портрет Бартоломео Спинелли. Он считался представительным мужчиной с гармоничными чертами лица. Истинный потомок римских патрициев. Подняв голову, Маша глядела на изображение дедушки.
– Когда он пребывал в прекрасном настроении, из него можно было верёвки вить. Однако это случалось нечасто. Он почти не проявлял свои чувства, как и мать, впрочем, – с сожалением вздохнула Аллегра.
– Разве папа не такой, как дедушка?
– Между ними были натянутые отношения.
Маша удивлённо поглядела на тётю.
– Папа никогда не рассказывал об этом.
– Ты не знаешь многих вещей, – рассмеявшись, проговорила Аллегра.
Когда-то Адриано Спинелли стремился быть диаметральной противоположностью отца.
– Например? – полюбопытствовала Маша.