Умру вместе с тобой - стр. 37
Он забрал бутылки и пошел к Афие. Она заметила его у калитки с крыльца. Спустилась, открыла, улыбаясь.
– Добрый вечер, Глеб.
– Вот… ну… вечер теплый. – Он путался в словах и робел и одновременно глядел на нее с вызовом. – Вот… тут у меня вино… вроде неплохое, сказали. Мы соседи… как-то надо отметить знакомство.
– Проходите, садитесь. – Она кивнула на дачный плетеный диванчик и стол под яблоней. – Вечер и правда чудесный. Я принесу фужеры.
Прохоров садиться не стал. Он достал из кармана защитных штанов швейцарский нож со штопором. И открыл обе бутылки. Афия вернулась с бокалами.
– О, какое вино. Бургундское… апелласьон. У вас тонкий вкус, Глеб.
– Не хвалите. Пока не попробовали. – Он смотрел на нее в упор.
Она отвела глаза. А он разлил вино по бокалам. Они выпили.
– Хорошее вино.
– Вы одна здесь?
– Одна. Подруга приезжала на свою дачу на выходные. Она славная, такая добрая. Но я устаю от нее смертельно. Надо постоянно разговаривать. Она не умеет молчать. Болтает, болтает…
– Я умею.
– Да? А что еще вы умеете?
– Многое.
Она улыбалась ему. А он сходил уже по ней с ума. Он ощущал аромат ее кожи.
– Вы спортом раньше занимались?
– Нет… так, ерунда. Качалка в клубе.
Она окинула его взглядом. Он налил им еще вина. И они снова выпили.
– Так чем вы занимаете в жизни?
– Так… разное. То то, то это.
– И многое умеете?
– Да.
– А что, например?
Прохоров поставил бокал с вином на дачный столик. Шагнул к ней, как в омут. И обнял ее за плечи.
– Я… все, что хочешь…
Она обернулась к нему. Что она думала?
– Все, что захочешь. – Он стиснул ее в объятиях. Нашел ее губы своими губами. Вот так в миг единый.
– Ты… да ты просто сумасшедший… дерзкий мальчишка, что ты делаешь? – Нет, она не гнала его, ее низкий мелодичный голос – как мед.
Одиночество ли было тому виной? Два бокала бургундского? Или он правда ей приглянулся? Или же она играла с ним в тот миг, как пантера?
– Ты… это… ты такая… не похожая ни на кого здесь. – Он бешено, страстно целовал ее шею, лицо, грудь. – Ты это… как из фильма… это… про рабов… про Африку… я пацаном смотрел… как черных… ну, это как вас, черных там всех… Как ошейники на шею вам…
Она напряглась. Она вся закаменела в его объятиях. Но еще не отталкивала его.
– Как вас там в цепях, в ошейниках… ошейник на такой шейке атласной. – Он бормотал уже бог весть что. – Как вас по лесу вели в рабство… и как плетьми вас… как били плетьми по этой вот твоей атласной коже… ох!
Она резко дернулась в его руках. Оттолкнула его – он как раз в этот безумный миг хотел вскинуть ее на руки. Но она с силой вырвалась из его объятий. И со всего размаха залепила ему пощечину.