Умри Убей Воскресни - стр. 28
Женщина перестала улыбаться, зачем-то оглянулась, хотела что-то сказать, но передумала.
– У вас очень сильный ангел-хранитель, – не глядя на Макса, сказала она, – ну просто Терминатор, я бы сказала. Не забудьте поставить ему свечку. Насчет реабилитации – подойдите ко мне на следующей неделе, я проконсультирую вас о порядке подачи заявления.
И была такова, точно под землю провалилась, Макс остался один.
«Я бы для начала помылся» – он старался ни о чем не думать, принимал все, как должное, лишь гадал – когда его дернут обратно: в коридоре, на лестнице или уже во дворе?
А вот не дернули, Макс никому не нужный просто сбежал по ступенькам с крыльца и оказался в узком переулке, под тополем. На рукав упал желтый сухой лист. Макс щелчком скинул его, перешел дорогу и остановился. Утро, но понятно, что день будет жарким, на небе ни облачка, слабый ветерок обдувает теплом, шевелит волосы, солнце печет кожу. Лето, наконец-то лето, пусть и осталось ему меньше месяца, но как же хорошо, бог ты мой, так бы и стоял, хоть до вечера.
Справа раздался короткий гудок, Макс вскинулся, повернулся в ту сторону. Хотел отойти, пропустить машину, но вдруг точно прирос к земле. Машина стояла неподалеку, черный «паджеро», новенький, блестящий, видно, что только что из салона, в полном обвесе, навороченный, как на картинке. Передняя дверь открыта, а из-за нее смотрит Юрка Дубровин, смотрит и улыбается, как полтора десятка лет назад, когда чуть не довел свою бабку-опекуншу до инфаркта, сообщив, что вчера прокатился на электричке зацепером аж до самой Москвы, полтора часа на сцепке ехал. И обратно, но это он только Максу поведал, и улыбался при этом точно так же, будто и не было тех лет.
Он махнул рукой, но Макс не тронулся с места – вот реально глазам своим не верил. Соображалка отказала начисто, будто реальность подменили на что-то зыбкое, неверное, вроде трясины. Вчера террорист – сегодня в пределах самообороны. И Юрка как живой. Да он и есть живой, самый настоящий Юрка, это уже без обмана.
«Паджеро» тронулся с места, подкатил, остановился напротив. Дубровин еле сдерживался, глядя на обалдевшего Макса, легонько толкнул его в плечо.
– Привет, уголовник! Садись, домой отвезу! Или понравилось, вернуться хочешь? Ну, тогда я поехал.
Машина чуть дернулась вперед, и Макс пришел в себя. Чтобы там ни было, он реально на свободе, а такими вещами не шутят. Мигом оказался рядом с Юркой, устроился в удобном кресле и смог, наконец, проговорить:
– Привет! Ты как… откуда? Каким ветром?
– Попутным! – хохотнул Юрка, выруливая на проспект, – все нормально, не парься. И пристегнись, а то менты озверели… Пока едем, своим позвони, обрадуй. Скажи, пусть встречают.