Умница для ректора - стр. 12
Мачеха не соврала. Экипаж уже поджидал меня на мостовой. Лошади, закрытые от непогоды защитным полем, сердито фыркали и нетерпеливо стригли ушами. Возничий скупо поздоровался со мной и коротким кивком указал на дверцу:
– Прошу вас быстрее, молодая госпожа. Ветер усиливается.
Забравшись в пронизанную холодом кабину, стены которой были покрыты тонким слоем инея, я сжалась в комочек и принялась размышлять, есть ли возможность устроиться на подработку перед зимней сессией.
Корнелия не бросает слова на ветер. И если затея с мэром не выгорит, она непременно оставит меня без содержания. Тетради, мелкие, но незаменимые в учёбе артефакты, мыльные принадлежности, тёплая одежда – всё это покупали сами студенты.
Академия предоставляла лишь несколько комплектов формы – по два зимних и летних, видавшие виды учебники и справочные пособия, а также спальные принадлежности.
Хочешь новенький комплект без нарисованных рожек на портретах архимагов и похабных цитат на полях? Плати сантимы.
Тёплое и лёгкое одеяло вместо пыльного мешка, в котором что-то подозрительно шевелится? Пятьдесят сантимов и оно ваше.
А ещё платье на Зимний Бал, сапожки на толстой платформе – последний писк моды, докатившийся до нас из столицы, посиделки по воскресеньям в городской кофейне за чашкой чудесного какао с ореховыми пирожными…
Нет, прожить без денег можно, но сложно. Стипендии хватает максимум на неделю.
Пока я предавалась горестным размышлениям, экипаж плавно остановился у высокого трёхэтажного особняка с мраморными колоннами. Между ними в воздухе искрила надпись нежно-голубого цвета.
“Небесная рестория” – самый престижный ресторан в Престине.
– Великая Богиня, дай мне сил и не оставь меня без удачи! – взмолилась я и слегка неуклюже выбралась на брусчатку. Покопалась в кармане, нашла медяшку и протянула её возничему, наткнувшись на его презрительный взгляд.
– Уплачено, – буркнул он и нетерпеливо рыкнул на лошадей. – Но! Пошли!
– Ладно, – равнодушно пожала плечами и бросила монетку обратно в карман. Пора становиться бережливой.
Стоявший в дверях охранник тут же перегородил мне проход:
– Милостыню не подаём, остатками не кормим.
Сперва я нахмурилась, но вспомнив, какой на мне наряд, даже приободрилась. Если уж простой рабочий принял меня за попрошайку, мне хватит одного взгляда, чтобы вызвать у Фергуса Пинча брезгливость.
“Какая же я молодец!” – мысленно похвалила себя и растерянно улыбнулась напудренными губами:
– А меня ждут. Госпожа Корнелия Орланд и господин Пинч. Простите, сразу не представилась, я – Амелия Орланд.