Умершие в мире живых. Европейские исследования - стр. 12

Все представленные практики, традиционные и инновационные, образовательные и социальные проекты похоронных музеев, объединенных в международную ассоциацию, отражают тенденции современной похоронной индустрии, ориентированной на проектирование открытой общественной среды и возвращение или обретение смертью новой роли в публичном пространстве (Мохов 2018а: 374). В таком контексте провозглашаемая музеями глобальная социальная миссия – сохранение и защита историко-культурного похоронного наследия – в итоге нацелена на формирование в обществе более глубокого понимания того, как смерть связана с жизнью. «Человек должен открыться смерти, если хочет открыться жизни. Культ жизни – это культ смерти. Цивилизация, которая отрицает смерть, в конечном итоге отрицает жизнь». Этими словами Октавио Паса открывается главная страница официального сайта Музея мумий. Им вторит цитата из Альбера Камю: «Не бывает света без тени. Тень необходима, чтобы узнать об этом» – на сайте музея Tot Zover. Сформулированная здесь миссия музея характеризует основные идеологические стратегии современных похоронных музеев: «Как мы поступаем со смертью, которая говорит нам, кто мы такие, откуда мы пришли и во что мы верим? Именно осознание смерти интенсифицирует жизнь, и накопление знаний о традициях, окружающих смерть, укрепляет понимание других. В таком понимании мертвые живы. И у многих людей есть вопросы, которые нужно задать, и мысли, которыми можно поделиться. Многие хотят поспорить об этом. Музей отлично подходит для такой цели. Это гораздо больше, чем здание музея. Это место встречи, где люди могут узнавать и размышлять о смерти, смертности и жизни» (Waarom s. a.).

Музеи, таким образом, предстают ритуальными и художественными пространствами, отражающими социальные и воображаемые представления о жизни, смерти и памяти, трансформирующимися вместе с культурами, которые их производят, воспроизводящими образы тех, кто их создает и посещает. Это места для встреч и символической коммуникации между живыми и мертвыми. Включенность музеев в кладбищенские ландшафты расширяет географические и хронологических границы музея как локуса и среды, усложняя их смысловое наполнение. Это роднит их с «гетеротопиями» М. Фуко (к которым он относит в том числе и кладбища), местами за пределами всех мест, которые, находясь в рамках культуры, сразу и представляются, и оспариваются, и переворачиваются (Фуко 2006: 196, 198).

«Весь персонал одет в одинаковые красные футболки, на которых с одной стороны написано “удивляйтесь”, а с другой – “развлекайтесь”» – это фраза из статьи об открытии Музея смерти в Москве зимой 2014 г. (Открытие музея смерти 2014). Фраза точно описывает эмоциональную палитру, доступную потенциальным посетителям, – это спектр между удивлением и развлечением. Музей, о котором шла речь, являлся частью или звеном музейного проекта, инициированного и организованного известным бизнесменом и политиком, бывшим губернатором Архангельска Александром Донским. Первым в этом ряду, летом 2011 г., был открыт музей эротического искусства «Точка G» на Новом Арбате, через год такой же появился в Санкт-Петербурге. Следующим детищем Донского стал почти сразу же скандально закрывшийся «Музей власти», в котором выставлялись портреты государственных лиц в весьма нелестных для них образах (в женском нижнем белье, с наколками и т. д.) (