Умереть за любовь, убить за любовь… - стр. 18

– Интересно, тут только живые растения имеют цвет. Как же тогда рисуют красками художники на площадях? – спросила Робин, не надеясь на ответ.

– Натуральные краски. Ничего необычного, – пожал плечами Кристиан и вошел в дверь в самом конце коридора.

Робин последовала за ним. Стены вокруг были оклеены обоями с витиеватыми черно-белыми узорами, больше подходящими для великосветских гостиных, чем для этого сомнительного заведения. В практически кромешной темноте, разрываемой, словно молниями, вспышками фотокамер, сложно было что-то рассмотреть, но увиденное поражало.

Огромное помещение делилось на зоны, разделенные между собой лишь толпившимися вокруг людьми. Где-то стояли широченные, метра в два, кровати, на которых извивались обнаженные тела, где-то – деревянные щиты с привязанными к ним истерзанными людьми, едва прикрытыми лохмотьями одежды. Чуть в стороне стояли столы, ломившиеся от еды, и совсем молодые, худенькие до костей девчонки запихивали в себя килограммы деликатесов под улюлюканье зевак. В другом конце комнаты устроили настоящую пыточную, и сейчас от боли корчились три непонятного пола и возраста человека, изрезанные до такой степени, что, казалось, мясо вот-вот спадет на пол, как говяжий тартар. Останется только приправить его яичным желтком и подать на стол, где с таким удовольствием до заворота кишок нажирались молодые девчонки.

Кристиан уверенно шел вперед, туда, где у окна, зашторенного совершенно черными шторами, был установлен бар. Робин едва поспевала за ним, боясь себе признаться, что увиденное не только пугало, но и странно возбуждало. И особенно остро чувствовалось сейчас желание выпить пару стаканов виски и, желательно мучаясь от спазмов в желудке и головокружения, завалиться спать.

– Водку будешь? – крикнул Кристиан и, не дожидаясь ответа, протянул ей стопку с бесцветным содержимым.

Выпив залпом обжигающую пищевод жидкость, больше похожую на чистый спирт, Робин закашлялась. Захотелось есть. И покурить, чего она не делала все с тех же забавных лет в институте.

Словно прочитав ее мысли, Кристиан подтолкнул девушку ближе к барной стойке и щелкнул зажигалкой, кивнув на пачку сигарет, лежащую рядом.

«Довериться чувствам», – пронеслось в голове. И тут же стало все равно. На людей, творящих какие-то немыслимые вещи прямо у нее за спиной, на фотографию, которую она все еще сжимала в руке, боясь выронить и потерять, на молнии фотовспышек. Мир сузился до скрученного в бумагу табака и дыма, ласкающего обожженное водкой горло.

– Ты слишком напряжена, расслабься, – смеялся Кристиан, стараясь перекричать шум толпы и щелкающих, словно затворы автоматов, фотоаппаратов.