Умереть – это не страшно - стр. 43
…Алиса пропадала не на все полгода целиком, а рваными урывками. Забыть бы все. Забыть! Если вообще можно забыть, как мысленно хоронила собственную дочь неоднократно. Когда я уже отчаивалась увидеть ее живой, и свыкалась с безысходностью, Алиса появлялась на миг дома, чтобы изощренно продлить мои мучения. А потом так же внезапно исчезала, прихватив деньги и ценные вещи для продажи…
Как-то позвонили из техникума и предупредили, что отчисляют Алису за несданную зимнюю сессию, но повлиять на ситуацию я не могла. Отчислят так отчислят… Об этом ли мне сейчас думать? Жива ли? – вот главный вопрос.
Окончательно дочь появилась, когда я перестала ее искать и оплакивать, потому что мои собственные проблемы нарастали снежным комом. Невозможно находиться постоянно в аду. Я слишком долго испытывала стресс.
То, что мы втроем скрывались в августе в санатории от разборок на риэлторской фирме Грека, было всего лишь первым этапом. Никакие «крыши» не смогли разрулить назревающий конфликт сторон. Практически все Сашкины сбережения ушли, но фирму в прежнем виде сберечь не удалось. Ему пришлось начинать в одиночку с нуля, но уже не в Москве, а в Подмосковье, где возможности были несоизмеримо меньше столичных. Я его успокаивала, но…
Но Сашка-Грек вдруг решил, что без фирмы, без финансовой опоры, он недостоин меня – что за чушь собачья?! – поэтому он должен уйти. Такое могло прийти в голову только мужчине. А как же сакраментальное «и в горе, и в радости»?
Он ушел по-английски перед женским праздником восьмое марта. Издевательство или злая насмешка судьбы? Когда я вернулась с работы – его и след простыл: голые «плечики» в шкафу возвестили, что свои вещи Сашка вывез полностью. Хорошо хоть купленную бытовую технику оставил и подарки мне, не мелочился. А может, это из-за Алиски? Или, что вернее, из-за моего постоянно угнетенного настроения? Кому нужна женщина с проблемами, которая даже за границу поехать не желает, потому что, видишь ли, должна караулить свою проб…щую дочь? Что это, если не трусливое бегство мужика?
Алиска, дрянь такая, добилась своего! Больно? Очень больно!
Я дернулась сначала к телефону, чтобы позвонить Саше, но пока шла, поняла, что бесполезно звать его обратно. И унизительно…
Заглянула на кухню, а там на обеденном столе дожидается записка: «Прости, родная Татка, что не оправдал твоих надежд. Оставляю тебе деньги на первое время. Твой Сашка-Грек. Прости».
А рядом – некоторая внушительная сумма. Отступное? Мне отступное? Как же это мерзко!
Я бродила в пустой квартире из комнаты в комнату, слезы застилали глаза, а мысли путались: