Умереть – это не страшно - стр. 24

Вика была очень похожа внешне на свою мамашу – бизнес-вумен: зеленые глазищи, обрамленные темными густыми ресницами, и светлые волосы. Недостаток тоже имелся – короткие кривые ножки, но его уравновешивал бюст четвертого размера, на который все парни и пялились. А описание можно закончить странным выражением лица, в котором не читалось ни страха, ни жалости, ни грусти, ни злости, ни глупой похоти, хотя была бл. дь бл. дью. Вероятно, это взгляд будущей идеальной авантюристки, а может и преступницы. Глаза светились каким-то жутким блеском одинокой волчицы. В нашем случае – одинокая козочка (это – я) и одинокая волчица (это – Вичка) нашли друг друга. Сама наивность и сама нахальность притянулись мгновенно.

В ту осень одиннадцатого класса мы поехали в московский «Малый театр» смотреть программную пьесу «Вишневый сад». С самого начала спектакля я абсолютно ничего не понимала:

– Что я тут делаю? О чем говорят люди на сцене?

Я даже не пыталась вникнуть в этот бред. Хотелось встать и крикнуть:

– Люди! Мы в Москве! Это же круто! А вы сидите в этом скучном месте с умными лицами и делаете вид, что вам это интересно, и что это самый лучший спектакль в мире! А главный спектакль там – за пределами театра!

После антракта я, не думая о последствиях, не выдержала и вышла погулять по центру Москвы. Самое удивительное: не нашлось ни единого человека из тех, с кем я приехала в театр, который бы спросил:

– А куда это ты направилась? – поэтому у меня не возникло никаких угрызений совести.

Когда я шла по Лубянке в неизвестность, меня окликнул элегантный мужчина на BMW. Это был привлекательный харизматичный мэн с карими глазами, как потом выяснилось – тридцати семи лет от роду, представившийся Аркадием. И тогда я подумала: «Может, он мне даст то, что не дал Вова, тем более, что этот много старше, значит должен быть более ответственен и мудр». Из разговора выяснилось, что у него есть собственный ресторан в центре Москвы.

1996 год

(Из дневника Алисы)