Умереть дважды - стр. 45
– И с чего это ты врубился?
– Аромат, Саня! Такой по кухне пошел аромат, что охренеть. Мишка разлил в фужеры граммов по пятьдесят, сказал, не глотать. Смаковать. На вкус пойло мягкое, но крепкое. Пьется легко. Привкус приятный. По первой отсмаковали, а потом, как по макушкам ударило, пили по полной. И усидели пузырь стоимостью чуть ли не в три штуки евро.
Тимохин удивился:
– Это кто тебе сказал, что коньяк стоит три тысячи евро?
– Как кто, Шепель твой. Мы ж с ним вдвоем пили.
– А! Тогда понятно!
– Что, думаешь, на такие бабки французский коньяк не потянет?
– Точно не скажу, но думаю, Мишка от балды цену назвал. Ему бутылку тесть подарил?
– Да.
– А когда что-то дарят, то цену подарка не называют.
– Ну и хрен с ним. Но пойло, я скажу тебе, шикарное, если, конечно, не жрать его стаканами. А иначе мы не умеем. Оттого и ломает всего. От водки я часам к десяти поутру, бывало, как огурчик, а «француз» с его ароматом до обеда держит, и кто знает, сколько еще продержит.
– Тошнит?
– Временами…
– Сходи в туалет – и два пальца в рот!
– А потом над толчком зависнуть? Феофанов спросит, где у нас начальник отдела спецмероприятий? А Ларинов доложит: извините, мол, Сергей Леонидович, полковник Крымов блюет-с! Ты этого хочешь?
– Я не заставлял тебя пить с Шепелем. Он-то в отличие от тебя чувствует себя прекрасно. С утра, как обычно, пробежку делал. В окно спальни видел.
– Да? Молодец! А вот мне хреново, Саня. Мозги вообще не врубаются. И дело, как назло, серьезное…
– А когда у нас несерьезные дела были?
– Тоже верно! Слушай, не дыми на меня? Вон форточка открыта.
Тимохин покачал головой:
– Тебе, Крым, точно похмелиться надо. Иначе вывернет тебя французское пойло наизнанку – и в самый неподходящий момент…
В приемную вернулся старший прапорщик Ларинов. Александр обратился к нему:
– Василий! Ты говорил, у тебя коньячок имеется?
– Есть в заначке!
– Давай налей граммов пятьдесят полковнику Крымову. Только незаметно, по-тихому!
– Понял! Минуту!
Ларинов открыл шкаф и извлек из рукава шинели початую бутылку дешевого коньяка. Явно не французского и даже не армянского. Налил светло-коричневой жидкости в пластмассовый стаканчик:
– Крым! Готово. Давай!
Крымов опрокинул стакан, Ларинов протянул ему конфету:
– Возьми леденец. Мятный. Запах отобьет!
От конфеты полковник отказался. Икнув и почувствовав облегчение, прикурил сигарету:
– Фу! Совсем другое дело. Теперь подальше от генералов надо держаться.
Докурить он не успел. В 12.30 станция Феофанова выдала сигнал вызова. Офицеры, услышав сигнал, вошли в кабинет. Начальник Управления, включив режим громкоговорящей связи, снял трубку: