Умереть, чтобы жить - стр. 22
Сутки провалялся ничего не делая, чередуя сон с дремотой. Состояние, как после мясорубки. Болела буквально каждая косточка. Всё усугублялось ещё и жуткой слабостью, которая не давала нормально передвигаться. Потом, невзирая на состояние, пришлось долбить породу, в попытке найти драгоценные камни. Сиди не сиди, а кушать хочется, пришлось напрягаться.
Часа три молотил киркой по стенам. Ничего не нашёл, только устал, как собака. С полчасика отдохнул и продолжил. В таком чередовании отдыха с работой прошёл весь день. Про день я предполагаю. Понятно, что отмечать с точностью до минуты проведённое здесь время, не могу. Ориентируюсь только на периодичность сна и бодрствования. За день долбежки так и не нашел ни одного камня. Вот и задумался: «Мне не везёт или я что-то делаю не так?» Спать пришлось ложиться с пустым желудком. Это становилось реальной проблемой, поэтому завтра придётся решать вопрос с едой и водой кардинально.
На другой день решил поменять место работы и переместиться дальше, вглубь шахты. Только минут через сорок движения обнаружил перспективное место. Почему решил, что оно перспективное? Просто, в одной из штолен обрушился потолок. Вот и решил попробовать разобрать это нагромождение. Всё легче, чем долбить стену. Это оказалось правильным решением. Нашёл сразу два небольших самоцвета, притом разобрал только половину завала. Правда, умаялся до полусмерти, разбивая крупные куски породы на более мелкие. Эх, вернуть бы способности, наделать артефактов и вычистить эту шахту за пару месяцев. Но не судьба. И так хорошо, что смог добыть пару камней. Буду надеяться, этого хватит на покупку еды. В противном случае, даже не знаю, как выпутываться из этой ситуации.
По дороге на пункт приёма только чудом удалось избежать драки. Оказывается, одна из группировок занимается своеобразным разбоем. Требуют плату за возможность попасть в основной зал. Когда мне озвучили требование оплатить проход, не стал даже разговаривать. Просто перехватил поудобнее кирку и пошёл на этих шакалов. Не могу сказать, почему решил идти до конца, понимая, что сейчас умру. Но и поступить по-другому тоже не мог. Думаю, события последних дней довели до того края, переступив который, готов умереть.
Видимо, почувствовав мою готовность идти до конца, главный среди уродов дал команду пропустить. Освободив проход, эти шакалы хмуро наблюдали за моим передвижением. Уже, удалившись довольно далеко, услышал обрывок фразы. Пусть идёт, он бешеный. В зале за время моего отсутствия ничего не поменялось. Всё также шастал народ, некоторые толпились возле лавок с едой. Другие закупались разными бытовыми мелочами. Возле пункта приема находились два человека. Они о чем-то спорили с охранником, отвечающим за прием камней. Когда я подошёл, то услышал конец торга за принесённый камень. Обратил внимание на размер продаваемого камешка. Он был раза в три поменьше моих и за него заплатили тридцать баллов. Когда освободилось место приёма, я выложил на прилавок свою добычу. Не успел охранник даже рассмотреть принесенные камни, как в продажу вмешался урод, который продал меня в рабство. Как оказалось, он работает здесь старшим над сменой охранников. Охрана менялась раз в неделю, и сейчас как раз была его смена. Так вот, он, забирая камни, озвучил их стоимость, которая мне совершенно не понравилась. Он оценил их в четыре балла. На вопрос, а не охренел ли он, ответа не последовало. Меня просто накрыла волна боли. Этот урод задействовал ошейник. Боль в этот раз накатывала волнами, и каждая следующая волна была сильней предыдущих.