Умереть, чтобы жить - стр. 11
– Здравствуй, Федя, – протянув руку, поздоровался Игорь, и Филонов, как раз закончивший броски, с улыбкой ответил на рукопожатие:
– А, Игорь! Хорошо, что приехал. Играть будешь?
– Да, хотелось бы. Вот, познакомься, это Ника. Вероника Стахова, – Игорь чуть дернул Нику за руку, и она сделала пару шагов навстречу Филонову.
Тот окинул ее быстрым взглядом и представился:
– Федор, очень приятно. Вы, значит, та самая Вероника, что хочет работать у нас?
– Хотелось бы попробовать.
– Отлично. Тогда жду вас во вторник, посмотрим ваше резюме и список статей, я дам небольшое задание. Но думаю, что вы пройдете тест с легкостью, если все, что рассказывает Игорь, правда.
Ника бросила взгляд на Яблокова, тот улыбнулся ободряюще.
– Не знаю, что рассказывает Игорь, но я постараюсь. А теперь – вы научите меня играть? Я только теорию просмотрела.
– Конечно. Это просто, – Филонов нагнулся и взял лежащий у его ног серебристый шар, – вот, держите.
Ника взяла шар и едва не уронила – оказалась не готова к тому, что он имеет довольно приличный вес, хотя выглядит маленьким.
– Держите крепче, – улыбнулся Филонов, – а бросать нужно кистью, вот так, – он взял еще один шар и показал движение. – Цель – вон тот маленький шарик, кошонет. Как можно ближе нужно установить свои шары. Кто больше набрал – тот и выиграл. Все просто.
– Действительно…
– Потренируйтесь пока бросать, сейчас партия закончится, и будем команды переформировывать.
Ника отошла чуть в сторону, зажав в руке тяжелый шар, и начала бросать его. Сперва выходило не очень – шар либо улетал слишком далеко, либо падал камнем прямо у ног. Ника посмотрела по сторонам – у каждого бросавшего была своя манера делать это, и она поняла, что придется найти собственную, удобную лично для нее. Яблоков стоял рядом, курил и подсказывал, однако Ника не особенно прислушивалась к его советам. Куда больше заинтересовали ее два парня с рюкзаками, явившиеся только что. На них были майки с принтами одной скандально известной женской панк-группы, и это сразу бросалось в глаза. Парни были чуть моложе ее, один – с бородкой, среднего роста, второй – высокий, худощавый, темноволосый, с серьгой в ухе. Руки его украшали многочисленные татуировки в виде звезд и переплетений колючей проволоки. «Не тюремные, так – понты», – определила Ника. Парни сбросили рюкзаки в общую кучу на газоне и подошли к Филонову. Тот обрадовался, пожал им руки, заговорил о чем-то.
– Кто это? – спросила Ника у Игоря, и тот презрительно скривился:
– Отстала ты, мать, от жизни. Маленький – Тряпичников, художник-авангардист из Сибири откуда-то. Маечки-то явно по его дизайну наляпаны. А второй – Лешка Цепляев. Анархист какой-то, что ли. Вечно лезет туда, где жареным несет, то в политику кидается, то еще куда. Таким все равно с кем бороться – такая вечная оппозиция.