Умереть, чтобы выжить. Фронтовые истории, наше время - стр. 9
– Оно тогда насчитывало 30–35 тысяч человек. А Мариуполь – не маленький город. Плюс – коммуникации, которые к нему ведут. В то время Донецк-то контролировали с грехом пополам. Надо было наводить порядок в своих рядах. Ополченцы особенно на первом, самом трудном этапе войны в основном все-таки были идейные, чистые. Когда мы в Шапошникове в одном доме квартировали, даже лук не рвали в огороде без разрешения хозяев, хотя те приезжали только раз в три дня проведать свое имущество… Но махновщины все равно хватало. Приходилось разоружать целые отряды. И ты пойди-объясни мужикам, реальным героям этой войны, что партизанское движение закончилось и надо создавать армию.
После Дебальцева в Донбассе вплоть до февраля 2022 года – начала СВО – больше не было крупных военных операций и серьезных боев. 90 процентов самых идейных добровольцев из России покинули ДНР. В местную армию стало приходить много людей, которые шли служить, чтобы кормить свои семьи. Возвращались беженцы, во время войны уехавшие на Украину, занимали свои прежние должности. Если в Крыму после его присоединения к России прошла чистка среди руководителей разного уровня, то в Донбассе все было иначе. Возвращенцам не предъявляли претензий из-за того, что они не защищали свой дом и сбежали на территорию врага. Ведь причины у всех объективные – люди вывозили свои семьи куда могли. Кто-то в Россию, кто-то на Украину. К родственникам, к друзьям. Тех, кто уехал «не на ту сторону», не преследовали. Отсортировать, отделить своих от чужих, сторонников России от сторонников Украины, завербованных агентов СБУ от нормальных людей все равно бы не получилось.
А вот тем жителям Украины, которые приехали защищать Донбасс, дорога домой оказалась заказана. Один из боевых товарищей Штрафбата, тот самый Мастер, который был в бронегруппе, прикрывавшей отход всех остальных из Славянска, и чудом выжил, как раз из таких. До войны у него были свой успешный бизнес в Донецкой области, красавица жена, хороший дом. Мастер был среди самых первых добровольцев – пришел в Славянск со Стрелковым из Крыма и захватывал в этом городе здание СБУ. Но по итогам войны 2014–2015 годов он не мог вернуться в свой город, оставшийся на территории, подконтрольной Киеву. В итоге бизнес Мастера рухнул, дом «отжали», а жена ушла от него. Сам доброволец встретил мирную жизнь с тяжелым ранением, без документов, да еще к нему приехала пожилая мама, о которой нужно было заботиться. Он получил в итоге российское гражданство, нашел в Донбассе девушку, но иногда по старой памяти звонит Штрафбату, просит закинуть денег на сигареты. Его рука не работает до сих пор. Для Штрафбата война тоже не обошлась без последствий – после контузии потерял обоняние, получил проблемы со слухом, с давлением. У тех, кто первыми в 2014 году встал на защиту Донбасса, нет статуса ветерана боевых действий и миллионных выплат за ранения и сам их фронтовой путь. Да еще их медали и ордена после вхождения республик в состав России обесценили – перевели из госнаград в статус значков.