Умер-шмумер - стр. 6

Гавайях. Какая фигура, какие формы, а темперамент! Мысли о ней не раз выручали его в щекотливых ситуациях, к сожалению случавшихся в последние годы. Не часто, правда, можно сказать очень редко, но все же. И Джинджер неизменно приходила на помощь, стоило только ее вспомнить. Но сейчас… Сейчас она показалась просто роскошной женщиной на экране видео, такой же плоской и бестелесной… А вот это уже никуда не годится! Он вскочил и нервно стал шарить по карманам в поисках сигарет, совершенно позабыв, что уже лет пять, как бросил курить. Это невроз. Если уж Джинджер не возбуждает… Ерунда, все ерунда, я же, в конце концов, не пробовал… просто не хотел Габи, дело именно в этом, она не в моем вкусе, и только. А с другой все прекрасно получится. Кстати, если бы я вовремя призвал на помощь Джинджер, могло получиться и с Габи. Может, стоит попробовать? Надо же как-то оправдаться перед нею. Нет, к черту Габи, она вчера так усмехнулась уходя. Сучка, похотливая сучка… Брр! И вообще, может, лучше смотаться из Бонна, от греха подальше? Впрочем, с Никой мы больше, скорее всего, не встретимся, опасность не столь уж велика. А Габи ведь где-то работает, и уж днем можно ничего не бояться, а по вечерам буду куда-нибудь уезжать. Вот! То, что надо! Пойду сейчас и возьму напрокат машину, чтобы не ошиваться в Бонне. Покатаюсь по окрестностям, съезжу в Бад-Годесберг, в Кельн, в Дюссельдорф, главное – избегать туристических мест и больших магазинов. А хотелось бы взглянуть на Котофеича в том зеленом платье, ей, наверное, к лицу. Когда-то она мечтала иметь целый ворох платьев, так и говорила – целый ворох платьев… Сейчас я спокойно могу купить ей этот вожделенный ворох, а тогда мог только смеяться… Да что за наваждение?

Я все время думаю о ней, даже против воли. Но я ведь ее потерял… Бог знает где она… Он рухнул в кресло, закрыл глаза и снова вызвал в памяти Джинджер, ее грудной смех, сводивший его с ума, кожу цвета молочного шоколада, но вместо Джинджер увидел почему-то всегда умилявшую его оспинку на Никином предплечье. Двадцать два года не вспоминал ее, и вот поди ж ты! Интересно, что она подумала, кто купил ей платье? Наверное, сочинила какую-нибудь романтическую чепуховину, не имеющую ко мне никакого отношения. Эта мысль почему-то причиняла боль. Нет, нельзя поддаваться кретинским сантиментам. Он решил заняться гимнастикой. Полчаса истязал себя, потом принял контрастный душ, выпил большой стакан апельсинового сока и ощутил желанную бодрость. Захотелось есть. Вот это уже вполне нормально! – с удовольствием подумал он и стал рыться в холодильнике. Ага, вот роскошная Вестфальская ветчина, надо бы выйти купить свежего хлеба, но лень, лучше сделаю тосты из вчерашнего, кстати, надо покупать хлеб разумнее, чтобы не заваливался, на один раз. Убрав посуду, он оделся, побрился и бодрым, пружинящим шагом вышел на улицу. Погода испортилась, похолодало, и накрапывал дождь. Вот и отлично, подумал он. Меньше шансов столкнуться… Он взял напрокат белый «Фольксваген-Гольф» и поехал колесить по окрестностям Бонна, достаточно живописным. В результате красивая дорога привела его к старинному замку, в котором проводились экскурсии. Оглядевшись по сторонам как-то даже воровато, он убедился, что никаких русских в группе нет, и присоединился к экскурсантам. Стены в замке были такие толстые, что в залах стоял лютый холод – и через двадцать минут он продрог и разозлился, тем более что видел уже подобные замки, и не раз. И вдруг в мозгу сама собой всплыла фраза, кажется, из дневников Льва Толстого: «Не та баба страшна, что за х… держит, а та, что за душу держит». Так, приехали, начинается! Толстой в ход пошел, теперь еще немножко Достоевского – и готово… Ностальгия! Когда группа наконец вышла из замка, он сломя голову кинулся к машине – греться. Да чепуха все это, ни за что она меня не держит! Я и не вспоминал о ней, и вдруг… Все-таки безделье – опасная штука!