Улыбка Кубы - стр. 11
Какой-то «жигуленок» не заводился, и его дружно подтолкнули прохожие. Видать, здесь это обычное дело. Зато все это ветхое автомобильное стадо по-прежнему гудело. Но все-таки нужно отдать справедливость – новые машины, уже не российские, здесь тоже гоняли. И гудели, понятное дело. Разве кто-то откажется «побибикать», если это разрешено?
По дорогам между машинами сновали велорикши. И очень редко попадались конные упряжки с парой лошадок. Дядя Андрей сказал, что это конное такси, на котором мы, если захотим, можем покататься.
Я смотрела на все происходящее, широко раскрыв глаза. Было чему удивляться! Вот хотя бы очередям… Я не видела, что продавали с лотков на улице, но очереди к ним просто змеились. Мама говорила, что раньше у нас тоже были очереди. Но я уже с ними не сталкивалась. Для меня это уже экзотика.
Мимо нас пробежала стайка пионеров с вожатым – все в красных пионерских галстуках. А вот другая стайка – у них галстуки бело-голубые. И это тоже экзотика.
– А у нас давно пионеров нет, – сообщила я, проводив их взглядом. – Саня, ты пионер?
– Вышел из этого возраста, – усмехнулся Саня.
– А почему пионерские галстуки разного цвета?
– У разных школ разные галстуки, – вмешался дядя Андрей. – А Саша скоро вступит в Коммунистический Союз молодежи.
Саня усмехнулся.
– Да не хочу я туда вступать, – возразил он.
– Мало ли что – не хочешь, – сказал дед, – это нужно, и ты знаешь об этом.
Саня дернул плечом и поморщился, как будто у него заболели зубы.
– А у нас и комсомольцев давно нет, – сказала я, желая защитить Саню. Мне показалось, что «Коммунистический Союз молодежи», о котором намекал Санин дедушка, тот же комсомол, только кубинский.
– И что? Разве это хорошо? – спросил дядя Андрей.
– Не знаю. Не хорошо и не плохо, так, все равно.
– Вот и плохо, что все равно, – дядя Андрей посмотрел на меня осуждающе.
Мы остановились у памятника национальным героям. Тут тоже стояли ребята в красных галстуках. Вожатый в белой рубашке с короткими рукавами и тоже в галстуке, показывая на каменные фигуры, что-то с воодушевлением рассказывал пионерам. Они внимательно слушали.
– О чем это он? – поинтересовалась я.
– О героях революции. Скоро ее годовщина, вот и проводят пионерские сборы, – объяснил дед.
Да. Все серьезно у них в самом деле! Кажется, когда-то у нас то же самое было. Мама рассказывала. Я достала камеру, чтобы сфотографировать пионерский отряд. В это время вожатый повернулся и в упор посмотрел на меня.
– Can I take a photo of you?[1] – спросила я, приподняв камеру на уровень глаз.
– No[2], – парень сказал это так бескомпромиссно, что я тут же опустила фотоаппарат.