Улыбка химеры - стр. 20
Из всего последующего пестрого обилия впечатлений Колосову особенно запомнились настойчивые советы Биндюжного не ездить по эту сторону от Скарабеевки, потому что там выезд на Рублевку, гаишники – все сплошь «москвичи» и русского языка не понимают. Еще запомнились губы Валентины, дышащие сладким домашним ликером-настойкой, и ее полное круглое колено, обтянутое черным чулком.
В машине, конечно, было тесновато, но ради женщины Никита был способен и не на такие подвиги. Однако, когда совсем стемнело, Валентина вдруг неожиданно попросила отвезти ее домой в поселок Пасечный, и побыстрее, потому что «муж» должен был «вот-вот вернуться».
В результате этих разъездов Колосов вернулся к Биндюжному поздно, перебудив всю честную компанию.
С утра пятого января решили поправлять здоровье. Биндюжный снова истопил баню, за забор в сугроб выкинул два мешка пустой тары. Гости помаленьку пришли в себя. Кое-кто уже храбро растирался на улице снегом. Никита разделся до пояса и пошел колоть дрова. И колол их, как Железный Дровосек, пока не устал махать топором.
Мысли в голове роились все больше спокойные и приятные. А в теле живо еще было воспоминание о сладкой вчерашней истоме.
Обедать сели поздно – время уже близилось к ужину. Хозяйственный Биндюжный сварил кастрюлю борща. Нарезал домашнего сала, протер стаканы. Свидерко поил из самодельной соски кефиром брыкавшегося медвежонка, одновременно пытаясь исследовать, кто перед ним – самец или самка. Колосов подкинул дров в печь, сладко потянулся и…
И тут у него в куртке, брошенной на промерзшей террасе, заработал мобильник. Тут надо уточнить, что телефон свой Колосов отключил еще 31-го числа. Потом время от времени включал, поздравлял кого-то, снова выключал. Ну и, видно, забыл выключить, просчитался.
Звонил бессонный бдительный дежурный по главку. Сообщение было кратким: на Рублевском шоссе в игорном комплексе «Красный мак» вроде бы самоубийство. Но, возможно, и криминал – это еще не ясно. Вы, Никита Михайлович, в непосредственной близости дислоцируетесь, в Скарабеевке. Вам и ехать на место происшествия.
Колосов впервые в жизни попытался отбояриться от вызова: но ведь неясно, что это – криминал или очевидка! Пусть сначала едет участковый, разберется и доложит. Дежурный парировал: местный участковый, обслуживающий территорию, на звонки не отвечает, попробовали его найти через дежурную часть отделения милиции – не нашли. «А прокуратура? – не сдавался Никита. —Если там, блин, криминал – пусть прокуратура выезжает!»
«Праздники, Никита Михайлович, – возразил дежурный. – Сами знаете, какая сейчас прокуратура!» – «А дежурная группа?!» – Колосов ухватился за последнюю соломинку. «Заняты по другому делу, – тон дежурного был уже почти сочувствующим. – А вы там рядом, Никита Михайлович, близехонько. И ведь все равно я от руководства туда кого-то должен послать? Должен. И если там не криминал, а чистый суицид, вы мне с места позвоните, а я к тому времени вам на подмогу местных из отделов подошлю».