Улыбка Бультерьера. Книга вторая - стр. 33
– Приблизительно…
– У меня к тебе просьба, умник. Завтра сходи в ментуру и… Хотя, погоди. Слушай, ты Хомяка знаешь?
– Лично незнаком. Друзей его знаю, иногда заходят рюмочку пропустить.
– Отлично! Найди друганов Хомяка и передай, что я выполнил заказ Гудрата. Ясно?
– Передам обязательно.
– Молодчина. На-ка, хватай… – я залез в нагрудный карман куртки, зацепил кончиками пальцев пять зеленых сотенных купюр. – Хватай полтонны баксов. Это задаток от Махмудбекова, верни деньги Гудрату. О’кей?
– Можно, я деньги друзьям Хомяка отдам? Можно, они сами их Гудрату передадут?
– Ха! Ты мне нравишься все больше и больше. Можно! Так и сделай. И вот еще, момент… – Я вытащил из бокового кармана завернутый в бандану «макаров». – Пушку сдай ментам, хорошо?
– Если не жалко, оставьте бандану, не разворачивайте…
– Почему?
– Бандану увидят, опознают и быстрее поверят, что я с вами встречался, а не подобрал пистолет с асфальта.
– С тобой, честное слово, просто страшно трепаться! Ты такой сообразительный, сил нет! Все запомнил, кому чего передать?
– На память не жалуюсь.
– Вот и отлично. Давай иди, шукай ключи, и смотри мне, не оглядывайся.
– Не сомневайтесь, все сделаю, как вы велели. Найду ключи, поеду домой, высплюсь, а утром всем все передам.
– Спасибо, умник. Прощай.
– И вам спасибо за то, что сказали «прощай», а не «до свидания».
– Ах-ха-ха… – Я рассмеялся вполне искренне, от души, хлопнул парня по плечу, и на этой веселой ноте мы расстались. Каждый пошел в свою сторону: парень искать ключи, я же скользнул к забору кооперативных гаражей искать в темноте тропинку, которая сравнительно недавно вывела меня к заведению под вывеской «БАР».
Бесшумно растворившись в темноте, я на всякий случай оглянулся, увидел спину парнишки-бармена и успокоился окончательно. Действительно, смышленый парень не по годам, такой все сделает, как надо, и с его помощью завтра начнутся заковыристые разборки с участием ментов, хомяков и азеров.
Фантазировать на тему предстоящих разборок я поленился. Все фантазии абсолютно бессмысленны. Как и чего будет, куда, как говорится, кривая выведет, я вряд ли сумею предугадать, да мне это и безразлично, если честно. Я своего добился – пальнул из пушки по воробьям, образно выражаясь, и на все сто девяносто девять процентов уверен – делегация олигархов с рынка ни завтра, ни послезавтра, ни через месяц в деревеньку под Тверью не приедет. О крестьянах, нарушителях правил и понятий рыночной торговли, забудут, уже забыли, не до них, сирых.
Скоротав дорогу, размышляя о забвении и об особенностях человеческой памяти, я, хвала Будде, без всяких приключений добрался до ворот, за которыми промок, заждавшись седока, мой верный стальной конь. Гаражный сторож получил от меня еще одну зеленую десятку, вручил мне сбереженный шлем, попытался склонить к совместному распитию горячего чая возле теплой электрической печки, но я отказался. Пора ехать, путь предстоит не близкий, а на мокрой дороге особенно не разгонишься, себе дороже. Снова повезет – доберусь к утру.