Улыбка 45-го калибра - стр. 28

– Просила же не звать! – возмутилась я.

– Кого? Меня? Ничего не слышала, – отрезала Ольга.

Пришлось покориться.

– Простите, Дарья, – задребезжал в трубке старческий голос, – понимаю всю глупость моего звонка, но вы не можете взглянуть на это яйцо?

– Зачем? – обозлилась я.

– Там на самом верху есть узор из зеленых камешков, их всего двенадцать. Так вот, одиннадцать – цвета травы, а один – синий. Это маменька камешек потеряла, а папенька вставил другой, но не угадал, а может, не достал нужного изумруда.

Я быстро поднялась к себе в спальню, захлопнула плотно дверь и сердито спросила:

– Какого черта идиотничаете? Кто дал вам мой телефон?

– В газете «Улет» подсказали.

– Вот оно что, – разозлилась я, – больше не смейте мне звонить!

– Душенька, я очень старая, мне девяносто два года, – пробурчала бабка, – уж извините, коли побеспокоила.

– Хорошо, хорошо, только больше не звоните.

– Ну скажите, сделайте милость…

– Что?

– Вы брали яичко?

– НЕТ!!! – заорала я так, что задрожали стекла. – НЕТ!!!

– Ах, какая жалость, – заплакала старуха, – так надеялась, что оно у вас.

От неожиданности я спросила:

– Почему?

– Ну мы могли бы поменяться. Вы мне – яичко, а я вам… Выбор большой! Картину Репина, например, или серебряный кофейный сервиз… Не хотите?

– Вы коллекционер?

– Нет.

– Зачем вам яйцо?

– Ах, ангел мой, оно было талисманом нашей семьи.

– Вы мать Юрия Анатольевича Рыкова?

– Упаси бог! – вскричала дама. – Он сын Анатолия, который обокрал нас. Долгие годы мы считали яйцо исчезнувшим, естественно…

– Погодите, – перебила я говорившую, – вы кто?

– Амалия Густавовна Корф, – с достоинством представилась дама. – Вообще-то фон Корф, но уже давно приставку мы опускаем. Наш род…

– Постойте, яйцо принадлежало вам?

– Да.

– Но Рыков рассказывал о своей бабке-фрейлине, которая получила его в подарок от императрицы!

Собеседница неожиданно звонко, совсем не по-старушечьи рассмеялась.

– Бог мой, какое вранье! Юра, наверное, думает, что все Корфы уже покойники. Ан нет, я еще жива, скриплю потихоньку и такого рассказать могу. Фрейлина! Да его отец, Анатолий, служил в дворниках, как сейчас помню…

– Амалия Густавовна можно к вам приехать?

– Отчего нет, душенька?

– Но уже поздно.

– Э, милая, бессонница замучила, никакие лекарства мне не помогают, так что приезжайте.

– Говорите адрес.

– Так на одном месте всю жизнь живу.

– Но я-то у вас не бывала.

– И то верно, – опять по-девичьи звонко рассмеялась бабуся, – пишите, сделайте милость. Поливанов переулок, дом 8, квартира 3. Когда-то весь дом был наш, но случилось горе, революция эта…

– Уже еду.