Уловки невидимых врагов - стр. 3

Святой праведный Иоанн Кронштадтский говорил: «Упорное неверие в злых духов есть настоящее беснование, потому что идет наперекор истине, Откровению Божию. Господь пришел на землю для того, чтобы разрушить дела дьявола и спасти от насилия его человека. Если нет диавола, то нет христианства, тогда пришествие Сына Божьего было бы не нужно. Но это нелепо. И опыт каждого из нас, и здравый смысл, история жизни Святых и история всех народов удостоверяют нас в бытии злых духов…»

Клайв Льюис: «Кто-нибудь, возможно, спросит меня: «Не хотите ли вы в наше просвещенное время вновь представить нам старого приятеля, дьявола, с рогами, копытами и всем прочим?» Я не знаю, при чем тут просвещенное время, и меня не особенно интересует такая деталь, как рога и копыта. Но в остальном я ответил бы: «Да, именно это я собираюсь сделать». Я не утверждаю, что мне что-либо известно о его внешности. Если кто-то действительно желает узнать его получше, такому человеку я скажу: «Не беспокойтесь. Если вы в самом деле хотите познакомиться с ним поближе, то непременно познакомитесь. Понравится ли вам это – другой вопрос»».

Диакон Андрей Кураев: «…хочу рассказать вам один профессиональный анекдот. Представьте, что православный миссионер выступает перед образованной, интеллигентной университетской аудиторией. И по ходу своей речи он приходит к необходимости употребить «неприличное» слово – «бес». Миссионер не первый раз общается с подобного рода аудиторией, знает ее привычки и вкусы, знает и немощи. Он понимает, что эта публика еще слово «Бог» как следует не научилась понимать. В постсоветской «образованной» среде вместо этого непонятного слова принято использовать что-нибудь попроще, скажем «биоэнергоинформационное поле вселенной». И понятно, что если в этой аудитории слово «Бог» норовят подменить каким-нибудь якобы синонимом (то «ноосферой» назовут, то «космосом», а то и вообще звучит так: «мое высшее Я»), то уж слово «бес» тем более гарантированно вызовет возмущение просвещенной публики. Миссионер знает, насколько прав Д. Мережковский: «Черт хитер: он делает смешными тех, кто на него показывает».

И тогда миссионер решается выразиться попонятнее, т. е. на жаргоне своих слушателей. И говорит: «И вот в эту минуту к человеку обращается мировое трансцендентально-персональное онтологически-ипостазированное тоталитарное зло…» Тут бес высовывается из-под кафедры и переспрашивает: «Как-как ты меня назвал? Повтори, а то я не расслышал!»».