Ульмигания - стр. 25

– Я понял, – сказал Дилинг. – Мы уйдем еще до восхода солнца.

Бьорн поморщился:

– Отдай им женщину, Дилинг. От нее одни неприятности. Зачем она тебе?

– Мы уйдем, – повторил Дилинг.

Бьорн вздохнул и приложился к кружке. Они немного посидели, потом Дилинг встал:

– Мне пора.

– Погоди, – сказал Бьорн. – Я соберу вам кое-что в дорогу.

– На севере косы куров, там, где начинаются пески, живет одна старуха, – сказал он, упаковывая снедь.

– Никто не знает, откуда она взялась и чем живет, но куры считают ее живой Лаумой26, боятся. Я хотел узнать о ней подробнее, но ты сам не даешь мне на это времени. Я думаю, никакая она не богиня, просто какая-нибудь вайделотка-отшельница. Так или иначе, мне кажется, она сможет помочь твоему другу. Но вам придется идти через Самбию.

– Придется.

– Если вы выйдете прямо сейчас, то возможно, к рассвету вам удастся проскочить незамеченными.

– Мы так и сделаем, – сказал Дилинг.

– Мне жаль, что я не могу быть больше полезен тебе.

– Нордманы и так слишком много сделали для меня.

– Ерунда. Вождь куров косы – Карвейт, его еще зовут Великим за огромный рост, кое-что мне должен. Если возникнет необходимость, ты можешь обратиться к нему. Он не откажет в помощи.

– Я запомню, – сказал Дилинг.

Бьорн дал им лошадей на смену, чтобы не пришлось останавливаться, пересекая страну самбов, и Дилинг с Милденой и Торопом умчались за Полярной звездой, на север полуострова, к узкой полоске суши, отделившей залив Руса от моря.

Месяц был тонким и света давал мало. Бьорн отметил про себя, что это поможет Дилингу пересечь Самбию незамеченным, зевнул и пошел спать.

Выспаться не удалось. Еще не рассвело, когда к нему ворвался перепуганный слуга и сказал, что в Твангсте вошел отряд самбов. Кого-то ищут.

Бьорн оделся и вышел из дома как раз вовремя – самбы были уже у порога.

– Ты – Бьорн, сын кривого Эгила? – спросил их куметис27, цепко глядя на Бьорна белесыми глазами. Из-под шишкообразного, скандианского шлема с торчащими в стороны бивнями вепря, висели две белые, как снег, косички. Брови и борода тоже были белыми и ярко выделялись на красном обветренном лице.

– Да, – сказал Бьорн.

– Говорят, у тебя гостят какие-то люди…

– Это правда. У меня часто гостят и родственники, и друзья. Но сейчас никого нет.

– Никого?

– Нет, никого.

Куметис, не спуская с Бьорна глаз, спрыгнул с коня.

– Пойдем в дом, – сказал он.

На столе стояли две кружки. Самб взял одну, понюхал и спросил:

– Любишь по ночам выпить пива?

– Люблю, – подтвердил Бьорн.

– Налей и мне, – вдруг сказал куметис на языке нордманов.

Бьорн, ничем не выказав удивления, налил пиво. Тот, не отрываясь, выпил и вновь подставил кружку. Бьорн долил.