Улисс. Том 2 - стр. 74
Не без сожаления выпускает из рук свиную ножку и сверток с бараньей. Мастиф неуклюже ворошит сверток, жадно набрасывается на мясо, рыча, с хрустом разгрызая кости. Безмолвно, настороженно приближаются двое патрульных в дождевиках с капюшонами. Перешептываются между собой.
Патрульный. Блум. Блума. Блуму. Блум.
Каждый из них кладет руку на плечо Блума.
Первый патрульный. Задержан при нарушении. Загрязнял общественные места.
Блум (запинаясь). Но я делаю добро другим.
Стая бакланов и чаек жадно взмывает с тинистых вод Лиффи, в клювах у них кусочки сладкого пирожка.
Чайки. Кау кау каррош киррог.
Блум. Друг человека. Выдрессирован лаской.
Показывает рукой. Боб Дорен, опасно покачиваясь на высоком табурете, наклоняется над чавкающим спаниелем.
Боб Дорен. Ах ты шелудяга. Дай лапку. Ну дай лапку.
Бульдог рычит, шерсть у него на загривке встает дыбом, меж коренными зубами, сжимающими свиную кость, сочится бешеная слюна. Боб Дорен валится беззвучно в провал, ведущий в подвал.
Второй патрульный. Защита животных от жестокого обращения.
Блум (с жаром). Благородное дело! Я отчитал кучера конки на мосту Хэролдс-кросс за то, что он плохо обращается с лошадью, вся холка хомутом стерта. И что же, он меня еще обложил за мою заботу. Притом был мороз, и этот вагон был последний. А все рассказы из цирковой жизни в высшей степени аморальны.
Синьор Маффеи, бледный от ярости, в костюме укротителя львов, с брильянтовыми запонками на пластроне рубашки, выступает вперед, держа цирковой затянутый бумагой обруч, ползущий кольцами кнут и револьвер, который он наводит на жрущего дога.
Синьор Маффеи (со злобной усмешкой). Леди и джентльмены, перед вами моя дрессированная борзая. Не кто иной, как я, укротил Аякса, свирепого мустанга пампасов, с помощью моего патентованного седла с шипами для плотоядных. Хлестать по брюху плетью с узлами. Вздергивание на блоке с придушиваньем за горло сделает покорной овечкой самого несговорчивого льва, будь он хоть сам Leo ferox[91], ливийский людоед. Раскаленный докрасна лом и особые мази, втираемые в обожженное место, создали нам Фрица Амстердамского, мыслящую гиену. (Сверкает глазами.) Мне известно индийское заклинание. Его действие достигается блеском моих глаз и этих брильянтов, что у меня на груди. (С чарующей улыбкой.) А теперь позвольте представить вам мадемуазель Руби, красу арены.
Первый патрульный. Так. Фамилия, адрес.
Блум. Вы знаете, я забыл. Ах да! (Снимает свою шляпу-люкс, раскланивается.) Доктор Леопольд Блум, дантист. Вы слышали, конечно, про пашу фон Блума. Несметные миллионы. Доннерветтер! Владеет половиной Австрии. И Египта. Двоюродный брат.