Улисс - стр. 180

.

Мистер Блум перечел еще раз: Стройная красавица…

Теплота мягко охватила его, расслабляя все тело. Тела в сбившихся одеждах податливо уступают; белки глаз наливаются. Его ноздри расширились, вынюхивая добычу. Испаренья умащенных грудей (ради него! ради Рауля!). Терпкий луковый пот подмышек. Склизкость рыбьего клея (вздымающиеся округлости!). Ощутить! Сжать! Стиснуть, что только сил! Разящий серой львиный помет!

Молодость! Молодость!

Пожилая особа женского пола, уже давно не первой молодости, покинула здание суда лорда-канцлера и судов королевского, податного и гражданского, прослушав в первом дело о признании невменяемым Поттертона, во втором, в адмиралтейском отделении, в отсутствие одной из сторон, – дело об иске владельцев{884} «Леди Кэрнс» к владельцам барки «Мона» и в апелляционном суде – перенос слушания дела Харви против Морской страховой компании.

Клокочущий кашель сотряс воздух в книжной лавке, всколыхнув грязную занавеску. Высунулась седая нечесаная голова хозяина с небритым побагровевшим от кашля лицом. Он грубо прочистил горло и выблевал на пол сгусток. Потом наступил на свою харкотину сапогом, растер подошвой и наклонился, показывая голый череп с венчиком скудной растительности.

Мистер Блум обозрел череп.

Стараясь унять расходившееся дыхание, он сказал:

– Я возьму вот эту.

Продавец поднял глаза, гноящиеся от хронического насморка.

– «Прелести греха», – произнес он, похлопывая по переплету. – Отличная книжка.

Служитель в дверях аукционного зала Диллона опять потряс колокольчиком, дважды, и погляделся в исчерченное мелом зеркало туалетного столика.

Дилли Дедал, стоя на тротуаре, слушала звонки колокольчика и возгласы аукционера, доносившиеся из зала. Четыре и девять. Вот чудные занавески. Пять шиллингов. Очень уютные занавески. Новые стоили бы две гинеи. Пять шиллингов, кто больше? Продано за пять шиллингов.

Служитель поднял колокольчик и потряс им:

– Брень!

Удар колокола, возвещающий о последнем круге, заставил рвануться гонщиков. В заезде на полмили{885} Дж. Э. Джексон, У. Э. Уайли, Э. Монро и X. Т. Гахан, поводя вытянутыми шеями, обрабатывали вираж возле Университетской библиотеки.

Мистер Дедал, теребя длинный ус, появился со стороны Вильямс-роу. Он остановился возле своей дочери.

– Тебе уже пора, – сказала она.

– Держись прямо, ради любви Господа Иисуса! – воскликнул мистер Дедал. – Или ты, может, изображаешь своего дядюшку Джона, трубача, голова в плечи? Тоскливый Бог!

Дилли пожала плечами. Мистер Дедал, положив свои ладони на них, отогнул их назад.

– Держись прямо, девочка, – повторил он, – ты заработаешь себе искривление позвоночника. Ты знаешь, какой у тебя вид?