Улица Светлячков - стр. 77
– Вы какой-то адреналиновый наркоман или что? Любите рисковать?
– Нет.
– А раньше вы спали со студентками?
Он рассмеялся.
– Обошлось без этого.
– Тогда с чего вдруг?
Он украдкой глянул на Талли, которая стояла в толпе у эспрессо-бара, пытаясь сделать заказ.
– Не мне тебе объяснять. С чего вдруг она твоя лучшая подруга?
– Она особенная.
– Вот именно.
– А об ее карьере вы подумали? Не будет ведь никакой карьеры, если кому-то станет известно о ваших отношениях. Все решат, что она и диплом получила через постель.
– Ты молодец, Кейти. Хорошо, что за ней есть кому присмотреть. Иначе она пропадет. Она ведь такая… хрупкая, наша Талли.
Кейт сама не знала, что ее расстроило сильнее: это слово, «хрупкая», или то, как он назвал ее – «наша Талли».
– Да она неудержимая, как паровоз. Я не просто так ее зову Талли-ураган.
– Это с виду. Для проформы.
Кейт с удивлением выпрямилась.
– Да она вам и в самом деле небезразлична.
– Ну, это, надо думать, мои проблемы. Что ты ей скажешь?
– О чем?
– Ты ведь пришла, чтобы придумать, как убедить ее со мной порвать? Всегда можно напомнить, что я старый. Ну или зайти с этической стороны, тоже хороший ход, я все-таки препод. Кстати, я еще пью многовато.
– Вы серьезно хотите, чтобы я ей все это сказала?
Он посмотрел ей в глаза:
– Нет, я не хочу, чтобы ты ей это говорила.
Позади них, потряхивая своенравной шевелюрой, к микрофону поднялся молодой человек в затасканных штанах. Представившись Кенни Гореликом, он заиграл на саксофоне что-то джазовое, невыносимо романтичное. На несколько мгновений все разговоры вокруг стихли. Кейт сперва почувствовала, как музыка подхватила ее, потянула за собой. Но постепенно звуки саксофона превратились просто в приятный фон, и она снова посмотрела на Чеда. Он внимательно изучал ее лицо. Она вдруг поняла, как важна для него эта встреча, как важна для него Талли. И это перевернуло все с ног на голову, так внезапно, что Кейт сама себе удивилась. Теперь она волновалась уже не за Талли, а за этого мужчину, которого Талли могла ранить, – а он, откровенно говоря, не выглядел готовым еще к одному удару судьбы. Прежде чем она успела ответить на его вопрос, вернулась Талли в компании официантки с выкрашенными в фиолетовый волосами.
– Ну как, – спросила она, чуть нахмурившись, переводя дыхание, – вы подружились уже?
Первым на нее посмотрел Чед:
– Подружились.
– Вот и славно. – Талли уселась к нему на колени. – Ну что, кто хочет яблочного пирога?
Чед высадил их в двух кварталах от дома, на темной улице, застроенной с обеих сторон неприглядными пансионами, в которых жили студенты, очень мало интересовавшиеся моральным обликом девушек из общин.