Улей - стр. 67
Плавно покачивая стройными бедрами, обтянутыми красной тканью зауженных брюк, Медея останавливается рядом с креслом Бута и по-хозяйски кладёт изящную ладонь на его плечо. И хотя он не проявляет никакой реакции на прикосновение королевы, есть в этом жесте нечто такое, что вызывает в оторопевшей пчелке непредсказуемо-бурную реакцию. В лицо ударяет кровь, заставив щеки пылать, в груди горит от нехватки кислорода и хочется заорать во все горло: «руки прочь, сука».
Господи, что за дикая дичь с ней творится? Пусть хоть прямо здесь его оседлает, ей-то какое дело? Проглотив яростно-рвущийся протест, Кая выжимает вежливую улыбку, больше напоминающую оскал.
Две пары глаз пронзительно и скрупулёзно изучают ее ненормальную парадоксальную реакцию, и судя по снисходительно-понимающему блеску медовых глаз Медеи, она все считала правильно, но загребущую ручонку убирать не спешит. Наоборот, продолжает ласково поглаживать плечо своего выдрессированного питомца, с надменным прищуром наблюдая за внутренними метаниями новенькой пчелки.
— Что ты с ней сделал, Бут? Крошка готова глаза мне выцарапать, — минуя приветствия, мелодично смеется темноволосая ведьма.
— Как и остальные двадцать пять пчелок этого уровня, — бесстрастно отзывается батлер, лениво опуская взгляд на судорожно вздымающуюся грудь взбешённой пленницы. — Кая, поздоровайся с Медеей. Ты просила меня устроить вам встречу, она здесь, — в его голосе проскакивает едва уловимое недовольство, породившее ростки сомнения в растрепанных чувствах Каталеи. Возможно, появление высокомерной суки для него такая же неожиданность, как и для нее, но, тем не менее, просьбу он передал. Значит, они обсуждали ее скромную персону. Интересно, в каком контексте?
— Церемонии нам ни к чему. Правда, Кая? — ласково воркует Медея, ядовито жаля девушку своим пристальным вниманием. Убрав руку с плеча батлера, она легким движением указывает ему на выход. — Оставь нас, — короткий четкий приказ срывается с змеящихся в улыбке губ.
Бут беспрекословно и молниеносно выполняет волю своей госпожи. Ни один нерв не дёргается на застывшем лице, словно его ничуть не унижает надменное поведение королевы пчел. Убедительная игра, но Каю не покидает стойкое ощущение фарса и притворства. Вероятно, между этими двумя все не так однозначно, как кажется со стороны. Надо присмотреться к ним повнимательнее. Часто даже самый преданный и покорный раб способен нанести удар в спину своему хозяину, а годы верной службы могут быть замаскированным выжиданием удобного момента для личной вендетты. Истинно ли ее предположение или нет — покажет время. Возможно, Кая поддается самообману, отчаянно нуждаясь в союзнике, и Бут действительно слепо верен своей королеве. Околдован ею, влюблен и одержим, как любой другой мужчина, покоренный медовыми чарами надменной красавицы.