Улей - стр. 137

Нет, она не сдастся. Будет сражаться до конца и все равно проиграет, но азартные гости считают иначе.

Правая рука шатенки внезапно соскальзывает и радиус колебаний ее тела сразу сокращается.

— Полтора миллиона от госпожи Алкеи, — сквозь гулкий звон в ушах доносится до Каи довольный голос Кроноса.

Она закрывает глаза, не в силах смотреть, на то, что случится дальше, но в последний момент успевает зафиксировать момент, когда шатенка срывается вниз.

Дальше только глухой звук, безумные истошные вопли, разочарованный ропот проигравших зрителей и ликующие аплодисменты тех, кто ставил на смертельный исход. Дикие крики девушки длятся недолго, но для Каталеи эти секунды… именно секунды… кажутся вечностью. Она не решается открыть веки, даже когда игровая погружается в гнетущую тишину.

— Как жаль, — с фальшивой скорбью вздыхает Кронос. — Но шоу продолжается. Вторая попытка, Каталея Гейден, — он снова запускает счетчик, не дав Кае ни минуты на то, чтобы прийти в себя.

«Пятьдесят девять, пятьдесят восемь…»

— У нас осталось три контейнера и всего два участника. Прекрасная блондинка и загадочный аноним. Кая, ты успела рассмотреть, кто находится в третьей клетке?

Он сказал: «всего два участника», судорожно размышляет пчелка. Что это значит? Кого из них Кронос не посчитал? Ее или третьего узника? А, что, если в третьей клетке вообще никого нет? Такой вариант ведь возможен? Или она снова цепляется за воздух?

Что же выбрать?

Что?

И кого, если снова промахнется?

У блондинки закованы руки, шансов на спасение — ноль. Какой бы контейнер Кая не выбрала, девушка погибнет.

«Тридцать восемь, тридцать семь…»

Думай, Кая, думай.

Какие кошмары видит по ночам сам Дьявол?

Чего он может бояться?

Крыс, змей или пираний?

«Двадцать пять, двадцать четыре, двадцать три».

Черт, ей кажется такие отмороженные на всю голову моральные уроды не боятся ничего, кроме потери своей власти. Они только и делают, что жадно пожирают других и друг друга. Живучие, подлые, беспринципные твари.

Он признался, что убил собственного отца…

Нет, не то. Все не то.

«Пятнадцать, четырнадцать…»

Боже, помоги… Надо вспомнить, что он рассказывал про белого крысеныша.

Подарок отца, которого он ненавидел. Норовил укусить…

Скормил любимому питону…

«Десять, девять, восемь…»

— Крысы, — выкрикивает Кая, почти уверенная, что угадала.

— Ты справилась быстрее. Хорошая попытка, пчелка, я видел, как ты напряженно обдумывала свой ответ, и он… — немного помолчав, серьёзным тоном произносит Крон и задумавшись, небрежно стряхивает с плеча несуществующую пылинку. В сердце Каи укрепляется надежда, которую он безжалостно убивает всего двумя словами: — Снова неверный.