Улей - стр. 105
Больные ублюдки. Везде лепят свои соты, даже на телах своих одноразовых фаворитов. Если решат выколоть что-то подобное на ее теле, Кая быстрее сдерет с себя заживо кожу, чем будет носить их сатанинские метки. Но, как правило, «думать и делать» редко подразумевает одинаковые действия, и совсем скоро пчелке предстоит узнать, насколько слабы ее убеждения и как быстро они изменятся под гнетом обстоятельств.
А сейчас, потрясенная увиденным, она отрешенно смотрит на экран, пребывая в обманчивой уверенности, что бесчеловечное шоу плавно двигается к своему финалу, оставив худшие кадры позади. Возможно, так и должно было произойти, но привилегированные гости, возбужденные увиденным, потребовали десерт…
Из темноты навстречу триумфатору сражения и его вдоволь наплескавшейся в кровавой жиже подружке, выходят двое. Высокий худощавый блондин, запечатанный в чернильно-черной костюм и молодая женщина в длинном ярко-алом платье с открытыми плечами. Их маски абсолютно идентичны, но отличаются от остальных, как формой, так и наличием узоров и инкрустированных драгоценных камней. Закрыта только верхняя часть лица, а нижняя, включая область шеи у мужчины и декольте у его спутницы, окрашена золотым напылением. Несмотря на все ухищрения, Медею Кая вычисляет мгновенно. Потрясающая фигура, королевская осанка, горделивый наклон головы, замысловатая высокая причёска из густых темных волос — хоть раз увидев, ее невозможно не узнать. Образ этой женщины, помимо воли, словно впечатывается в память, но в данный момент Каю больше интересует ее супруг. Это с ним ей придется договариваться, если Медея сдержит свое слово, а, значит, необходимо повнимательнее присмотреться к этому мутному типу.
Не проронив ни слова, мужчина в маске поднимает руку в кожаной черной перчатке и указывает пальцем на девушку в руках главного героя, тот напряженно отступает назад, отрицательно тряхнув головой. Кронос, а это именно он, повторяет свой молчаливый жест. «Трофей» издает сдавленный вопль, блаженная улыбка резко сменяется гримасой ужаса, и она испуганно жмется к своему рыцарю в поисках защиты. Но тот отрывает ее от себя, нехотя ставит свою ношу на ноги, что-то с сожалением шепчет, ласково погладив по щеке. Знакомый жест заставляет Каю шумно втянуть воздух и вглядеться в смазанные черты лица, но они как будто все время меняются, не позволяя собрать образ воедино. Вряд ли это явление носит мистический характер, хотя все происходящее и кажется ожившим ночным кошмаром.
Рыдающая девушка в порыве отчаянной мольбы хватает безликого защитника за руку, но он ускользает от нее так же легко и молниеносно, как совсем недавно уклонялся от ударов своего свирепого противника, а потом исчезает, нырнув в темноту за пределами освещенного круга.