Улей 3 - стр. 80
Когда через пару метров пути падает генерал, я в первое мгновение злорадно думаю, что не одна такая и даже Одинцов может оступиться, а потом слышу его громкое «Ложись!».
Протяжный свист. Совсем близко. Сильный тычок сзади сбивает меня с ног. Рухнув на снег, накрываю голову руками, зажмуриваю глаза. Эй наваливается сверху.
– Не шевелись! – орет он, а затем раздается оглушительный грохот. Над нами, вокруг нас. Повсюду.
Что‑то падает, взрывается, горит. Ничего не вижу. Едкий дым забивает легкие. Тяжелое тело Эйнара придавливает к земле. Задыхаюсь, кричу, плачу.
Кажется, этот огненный ад длится вечно, но на самом деле не дольше минуты. Потом воцаряется гробовая тишина. Страшная, зловещая, беспощадная.
Толкаю Эйнара локтями, зову, умоляю. Он не отвечает. Не шевелится и, кажется, не дышит.
– Нет, нет. Эй, пожалуйста. – Рыдая в голос, кое‑как выползаю из‑под него, дрожащими руками тяну за одежду, пытаясь перевернуть на спину. Замираю, напоровшись ладонью на торчащий между его лопаток осколок, а потом еще на один и еще. Прижимаю окровавленные пальцы к губам и отчаянно вою. На других не смотрю. Не до них. Но судя по отсутствию какого‑либо движения, не задело осколками снарядов только меня.
– Эйнар… Эй. – Мотаю головой, всё еще надеясь, что он поднимет голову и с фирменной усмешкой напомнит, что рекордсмен по выживаемости. – Лжец… Какой же ты лжец, Эй. Ты же поклялся, что мы уйдем… Я тебе почти поверила, – надрывно всхлипываю, сжимая его неподвижную холодную ладонь.
Сижу так минуту, заклиная всех богов дать ему шанс. Самый последний. Если кто его и заслужил, так это он. Слезы стынут на щеках, превратившись в крошечные льдинки, падают вниз. Ледяные Девы тоже умеют плакать. Как жаль, что это испытание мы не прошли…
Поняв, что чуда не случится, судорожно глотаю ледяной воздух и, отпустив его пальцы, отползаю назад. Смаргиваю слезы, снимаю с плеча ружье. Крепко сжимаю обеими руками, держа наготове. Тяжелое, а у меня совсем не осталось сил.
Бегло оглядываюсь по сторонам. Дым еще не рассеялся, видимость нулевая, но надо убираться. Вопрос – куда?
Пытаюсь подняться на ноги, от шока мышцы словно одеревенели. Тело дрожит в нервном ознобе. В голове расползается туманная муть. Стою, шатаясь, как пьяная. Делаю шаг на трясущихся ногах, оступаюсь и снова лечу вниз, но так и не разбиваюсь о снежную корку. Из процесса полета меня вылавливают сильные мужские руки и, подхватив под мышки, ставят на ноги.
– У смелой и опытной при первой бомбежке коленки подкосились? – раздается за спиной грубоватый голос генерала.